Застыв на верхней площадке, вцепившись в поручень, приросла к полу, потеряв дар речи. В свете закатного солнца, которое прорывалось сквозь купол, счастливо жмурилась. Мне нравилось всё, словно я сама создала это место. Из задумчивости меня вывел голос Леона.
— Тена, тебе что-то не нравится? Ты подозрительно молчишь, — голос мужчины звучал глухо, он нервно оглядывался, не понимая моей реакции.
— У меня просто нет слов, арш Леон. В этом мире ещё ничего подобного не было. Академия имеет шанс стать чудом, только благодаря этому месту.
— Это идея королевы, она нарисовала схему, мы лишь решили использовать для этого внутренний двор.
Вздохнула, грустно улыбнувшись, говорить о королеве, его бывшей жене не хотелось, какой бы гениальной женщиной она ни была, да и настроение вдруг пропало. Окинув последним взглядом полигон, повернула на выход.
— Не странно называть, пусть и бывшую жену, королевой, словно чужую? – спросила и тут же пожалела о своей несдержанности.
Арш Леон застыл, посмотрев на меня как-то странно, а потом криво улыбнулся.
— Для меня она королева, была и будет несмотря на тот факт, что стала женой. Наше счастье было недолгим, мне пришлось её оттолкнуть, чтобы она выжила. Инсценировка моей смерти убила нашего нерожденного ребёнка, такое сложно простить, но, как видишь, — арш Леон обнажил запястье, показав брачное тату, — я всё ещё женат.
Отшатнулась от него, не представляя, как можно было, так жестоко поступить. Эмоции скрыть не получилось. Не могла понять, почему меня это задело.
— Так, вы женаты, — протянула растерянно, не понимая зачем эти откровения.
— Думаю, когда она вернётся к нам, очень быстро исправит это упущение. А ведь могли отдать её в жертву Храмовникам, как они того требовали и избежать смуты. Их Величества, пытались запереть, спрятать, ограничить, правда, ничего не объясняя, а потом привлекли меня, — осёкся, посмотрев странно, — чтобы влюбить и спровоцировать новый побег. Не смотри на меня с таким ужасом Тена. Я не хотел причинять боль, только защитить. И нам это удалось, ценой своего счастья, не рожденного ребёнка, годами поиска и одиночества. За всё приходится платить.
Грудь сдавило болью, поморщившись, приложила ладонь к солнечному сплетению.
— Высокая цена, а если учесть, сколько погибло в первый год смуты, неимоверная.