Поднялся большой переполох. Эльдринги не владели устьем Исены, но похоже, и без Эодрейда добились тут от степняков неких прав: работать на себя они позволяли, но не более.
Ория с ходу предложил двинуть несколько сотен воинов и сжечь дотла все хазгские жилища; его насилу успокоили. Устраивать большую войну из-за одной стычки никто не собирался, но и сойти с рук хазгам это не должно – попробовали раз, попробуют другой, и никто не ведает, до чего дойдёт.
Добрая сотня эльдрингов в полном вооружении окружила лагерь, таны потребовали «выдачи зачинщиков». Старшины хазгов качали головами, цокали языками и уверяли, что «горячий молодняк» уже сбежал, куда глаза глядят, однако они, старшины, чтя Тарнский Уговор, готовы заплатить виру за пролитую кровь гостя.
На том и порешили.
В положенный срок, как и предсказывал Ория, появился Сваран со своими кораблями. Молодой тан без долгих колебаний подписал рядную грамоту, вместе с Орией оставшись в устье Исены ждать подхода главных сил флота эльдрингов.
– А мы-то? Мы? В море выходим или как? – сердито справлялся Фарнак у Маленького Гнома.
– Выходим, выходим, – успокаивал тот. – Сам же видишь, почтенный тан, – хоббиту травы собрать надо, снадобья сварить! Торин не шибко хорош.
Торин и впрямь был «не шибко хорош» – лежал в беспамятстве, рана гноилась, и кто знает, чем бы всё кончилось, если бы Фолко не посчастливилось набрести на целему, невесть каким ветром занесённую сюда с севера.
Спустя сутки отвары и компрессы наконец подействовали, Торину стало куда лучше, он уснул, дыхание сделалось глубоким и ровным.
– Можно отваливать, – утёр пот Фолко.
Они и без того задержались тут слишком долго.
Энедвейт, берег моря в двух лигах севернее устья Гватхло, владения ховраров, 1 июля 1732 года
Улов в тот день казался совсем никудышным. Немолодой рыбак, в одних холщовых, закатанных до колен штанах, брёл по тропе к хижине. На спине он нёс плетёную корзину с рыбой – её попалось в снасти почти вдвое меньше обычного.
Тропа поднималась на зелёный откос и ныряла в укромную, заросшую ивняком ложбину. К затенённому склону притулилась избушка, кривовато, но прочно срубленная из нетолстых брёвен – таких, чтобы мог поднять один человек.
Кудлатый пёс приветственно тявкнул, бросился в ноги хозяину.
– Привет, Сан, привет. – Рыбак потрепал собаку по загривку. – Сейчас поедим. Сегодня еда будет, а завтра придётся поголодать. Как, потерпим?