Парнишка хоть и пытался храбриться, держаться так, как взрослый,
а всё одно – нежный румянец то и дело касался мягких скул, которые
ещё не обрели грубость, а уж его сбивчивая речь и попеременное
упоминание меня в третьем лице, стоили мне огромного труда, чтобы
не рассмеяться от его попыток казаться мужчиной, а не мальчиком.
Крейну, так его звали, я пообещала, что в ближайшее время
обязательно обращусь к нему за помощью, потому что помимо самого
поместья, я хотела бы посмотреть ещё и на окрестности с деревнями,
за счёт которых и жил Устес-холл.
В общем, это знакомство доставило куда больше удовольствия, чем
знакомство с теми, кто прислуживал в господском доме. И я ушла,
совершенно довольная и собой, и этими мужчинами.
Мы прошли ещё немного, огибая все хозяйственные постройки, как
вдруг что-то поменялось. Нет, природа была всё такой же – и
зеленеющая листва, и яркие лучи солнца, но… Пропали звуки.
Замолчали птицы, перестали жужжать пчёлы и прочие насекомые.
Жуткая, совершенная неестественная тишина заполнила всё собой. И на
смену ей пришёл уже знакомый мне гул…