– Какая вы догадливая, госпожа, – растёкся сладостью его голос,
а я против воли почувствовала, что внутри жаром плеснуло.
Вспомнилось вдруг, что не так давно лекарь хвалил мою
проницательность, а за ним и… Саймон.
О последнем вовсе думать не хотелось, потому что я решительно не
понимала, чего он добивается. Наше общение начинало принимать
престранный поворот и я чувствовала, что неумолимо теряю контроль
над ситуацией. А терять я ничего не любила, поэтому вкупе со
смущением, меня одолевало раздражение.
Проговорив всё это и потомив меня минутным молчанием, мистер
Саташи запустил руку в карман жилета и вытащил оттуда конверт.
– Вот, госпожа, вам пришло письмо, – помолчал и добавил с некой
торжественностью: – От герцога!
И почему он такой довольный? Неужели уже успел накляузничать и
потому точно знает, что ничего-то хорошего в этом послании меня не
ждёт?
Руку я протягивала с опаской, а когда увидела довольный блеск в
глазах управляющего, вовсе уверилась – успел-таки, гад, подложить
мне свинью. Но не отказываться же от письма? Пришлось взять его,
ещё и поблагодарить:
– Спасибо вам, я очень ждала весточку от любимого мужа, –
притворства не хватило и на «любимом муже» голос дрогнул, выдавая
истинные чувства. Ониэр улыбнулся шире. Что же, хитрый лис снова
меня переиграл. Впрочем, хотя бы Вистеру я обезопасила, осталось
придумать, как самой контролировать её лечение и не допускать,
чтобы старушка пила непригодное лекарство.
– Хотите, я прикажу подать чаю на террасу? – видя, что я кручу
конверт в руках, рассматривая размашистый незнакомый почерк, и не
решаюсь его вскрыть, управляющий решил проявить заботу.
– Если можно, – кивнула рассеянно и первой пошла к дому. Мне не
хотелось оставаться наедине с Саймоном, но в этом я не призналась
бы даже под страхом пыток. Пусть все вокруг думают, что я
бесстрашная и совершенно бессовестная, раз не постеснялась
прогуливаться с мужчиной без сопровождения, чем считают меня слабой
и трусливой.
Господин Саташи что-то ещё лепетал о том, что погода в ближайшие
дни обещается быть хорошей, так ему мужики в деревне сказали, но я
не слушала. Обогнала его на несколько шагов, опустилась на край
плетёного кресла и вскрыла-таки злосчастное письмо. Ониэр, хмыкнув
что-то вроде:
– Не буду вам мешать, – скрылся в доме.