– Я с кем говорю?! – снова нагло обращается муж и делает шаг к Адаму.
– У меня не варежка – для начала, но если ты сейчас раскрываешь именно её, то лучше, и правда, закрой, – его губы искривляются в мимолётной усмешке. – Это он тебя обидел? – спрашивает у меня, обернувшись.
– Адам, не лезь, – шикаю на бывшего. Не решаюсь смело выставить их обоих за дверь. Ссора набирает обороты и несётся вперёд нарастающим снежным комом.
– Всё ясно, – пожимает плечами Раевский. – Жена – верная, принципиальная, любящая, а муж – изменщик и лгун. Так ведь? – серые глаза пронзительно стреляют в Севу. Как обычно, Адам попадает точно в цель. А я ведь ему ничего не сказала… – Когда у самого рыльце в пушку, решил надавить на то же самое…
– Слышь ты! – Всеволод приближается к Раевскому почти в плотную. – Пургу-то не неси!
– Перестаньте! – выкрикиваю, сжав кулаки. – Как маленькие дети! – твержу рассерженно. – Адам, одевайся и уходи. Наши отношения – не твоё дело, – прожигаю красивую и мощную спину взглядом.
– Я лишь хотел тебе помочь, – произносит бывший и вдруг добавляет, вновь скрываясь в ванной: – прости. Если что-то будет нужно… – он живо одевается и, покопавшись в карманах, протягивает мне визитку, – вот мои контакты. Звони, пиши в любое время, – и пока Сева испепеляет мужчину победным взглядом, Адам прощается и выходит из квартиры, хлопнув дверью.
Понятно, обиделся. Но сейчас он – лишь моё прошлое, неожиданно появившееся в настоящем. Пусть обижается сколько хочет. А вот Сева… Почти прошлое. И сначала мне нужно разобраться именно с ним.
Стоит нам остаться наедине, как в горле встаёт ком. Я сотню раз думала, как начать этот чёртов разговор, но так и не пришла к нормальному варианту. Муж улыбается мне, видимо, ожидая поздравлений, а когда не слышит их, его улыбка меркнет, и он говорит:
– А я с работы приехал пораньше… Думал, вечер с тобой проведём. А ты тут. С этим, – кивает на закрытую дверь. – Кто он такой? Вы спите? – так спокойно спрашивает…
Изгибаю бровь в недоумении и откладываю визитку в сторону. И правда, когда сам изменил, лучший вариант – уличить в этом другого, чтобы неповадно было. В этом Раевский прав. Да и куда, собственно говоря, подевались те слова мужа? «Ах, ты ж, стерва», кажется. Почему наглый наезд не продолжился, когда Адам обвинил его в измене? Ответ прост. И я его уже знаю, видела своими глазами.