Я молча стою.
— Они никогда мне ничего не говорили,
— говорит она мне. — Ты знала, что твой отец болен?
Снова качаю головой, всё ещё бездумно
глядя на качели.
Я слышу, как её дыхание.
— Видимо, он пробовал лечиться, но
болезнь была агрессивной, — говорит Мира. — Доктор сказал, что он…
он не протянул бы и года, дорогая.
Снаружи поднимается порыв ветра, и я
наблюдаю, как раскачиваются качели.
— Похоже… Похоже, они… — Мира
замолкает, не в силах закончить свою мысль.
Я знаю, как это выглядит. Знала, когда
нашла их сегодня утром. Луна, шотландский терьер моей матери,
царапала дверь и просилась в их спальню, поэтому я открыла её. Мне
в голову пришла мысль, что странно, что они ещё не встали, но я всё
равно впустила собаку. Я увидела их. На кровати. Полностью одетых.
В объятиях друг друга.
Он был одет в свой любимый костюм от
Живанши, она — в платье от Шанель, в котором блистала на
кинофестивале 2023 года. У него обнаружили рак, и он знал, что дни
его сочтены. Она тоже осознавала это, и не могла представить свою
жизнь без него.
Глаза наполнились слезами, но я быстро
с ними справилась.
— Полиция не нашла записку, —
пробубнила Мира. — Ты?…
Но я смотрю на неё, и она замолкает.
Какой глупый вопрос.
Стиснув челюсти, пытаясь сдержать ком
в горле. За все годы, проведённые в интернатах и лагерях, где меня
воспитывали чужие люди, я уже не испытывала боли от поступков
родителей. Но, видимо, внутри меня ещё оставалось
что-то....
Они не оставили мне записки. Даже
сейчас они не хотели ничего сказать. Я смахнула слёзы и обернулась,
стараясь снова сосредоточиться на качелях, качающихся на ветру. Я
слышала, как Мира тихо плакала позади меня, потому что знала мои
чувства, ведь она была рядом с самого начала.
Через минуту я увидела её за окном,
выходящей из комнаты с ножницами в руках. Она направилась прямо к
качелям, поднесла ножницы к верёвке. Я сжала кулаки и наблюдала,
как она перерезает её. Когда досточка упала на землю, я
почувствовала, как по моей щеке скатывается последняя слеза.
Впервые за всё лето я ощутила, что меня любят.
Солнце медленно скрылось за
горизонтом, и дом снова погрузился в тишину. Я осталась одна, если
не считать репортёров, которые всё ещё дежурили у ворот. Мира
настойчиво звала меня к себе домой, в её маленькую однокомнатную
квартиру, за которую она явно платила больше, чем могла себе
позволить. Она предлагала остаться у неё или даже снять что-то
побольше. Но я вежливо отказалась.