Она взяла с собой Луну, ведь эта
собака ладила со мной так же, как с мокрой кошкой. Мира пообещала
вернуться утром. Возможно, мне стоило быть с ней более учтивой.
Когда она предложила мне, чтобы она осталась здесь, в этом доме, я
мечтала лишь о том, чтобы все ушли. Шум и внимание утомляли меня, и
я не хотела слышать телефонные звонки, которые Мире предстояло
сделать этим вечером. Они напоминали бы мне о том, какой хаос
творится в мире и в социальных сетях.
Все говорят что-то о моих родителях.
Без сомнения, они обсуждают меня. Жалость. Прогнозы о том, когда я
последую за своими мамой и папой либо из-за передозировки, либо
из-за собственного самоубийства. Каждый имеет своё мнение и думает,
что знает всё. Если бы я думала, что раньше жила в аквариуме… Я
возвращаюсь к плите, выдыхая. Мои родители оставили меня
разбираться со всем этим дерьмом.
Из кастрюли поднимается пар. Я
выключаю конфорку и переливаю удон в миску. Тру пересохшие губы и
смотрю на жёлтый бульон. В животе урчит. Я ничего не ела и не пила
весь день, но не уверена, что собиралась есть приготовленное, когда
забрела на кухню, чтобы приготовить ужин. Мне просто всегда
нравился процесс готовки. Рецепт, процедура… Я знаю, что делать.
Это своеобразная медитация.
Обхватываю миску руками, наслаждаясь
теплом, поднимающимся по рукам. По телу пробегает озноб. Я почти
начинаю есть, но понимаю, что на это потребуется больше энергии,
чем у меня есть.
Они мертвы, а я не плачу. Я просто
беспокоюсь о завтрашнем дне и о том, как со всем
справиться.
Не знаю, что делать. Мысль о том,
чтобы в ближайшие дни надо поговорить с руководителями студии или
старыми друзьями родителей, пока я хороню мать и отца, вызывает
приступ желчи в горле. Меня тошнит. Я не смогу этого сделать. Они
знали, что у меня нет навыков, чтобы справляться с такими
ситуациями. Я не могу улыбаться или притворяться, что ничего не
чувствую.
Вытаскиваю из ящика палочки для еды,
вставляю их в лапшу. Беру миску и несу наверх. Поднимаюсь и, не
останавливаясь, отворачиваюсь от двери их спальни. Иду налево, к
своей комнате.
Неся миску к столу, делаю паузу. От
запаха удона сводит желудок. Ставлю его и подхожу к стене.
Скатываюсь вниз, пока не сажусь на пол. Прохладная древесина
успокаивает нервы. Хочется лечь и положить на неё лицо.