— Корову, — объяснил я. — Её нужно
доить, лошадей нужно кормить, а стойла чистить. Егор покажет тебе,
как это делается.
— А потом?
А потом.
Хватаю кружку и прислоняюсь к барной
стойке, чувствуя, как утренняя прохлада просачивается сквозь
одежду. «
— Нам нужно успеть на работу в
сервисе, так что если ты хочешь позавтракать… это было бы огромной
помощью, — говорю я, стараясь не выдать своего волнения. Вчера я
должен был попросить её по-мягче, но теперь уже поздно.
Она просто кивает, её взгляд скользит
по полу. Я прохожу мимо неё, но останавливаюсь, чтобы взглянуть
сверху вниз.
— Бекон такой же, как ты готовила
вчера, — говорю я, надеясь, что это поможет ей почувствовать себя
более уверенно.
Она поднимает глаза и наши взгляды
встречаются.
— Понятно, — тихо отвечает
она.
Смотрю на неё, желая, чтобы она
улыбнулась. Я не жду этого, учитывая, что с ней произошло, но у
меня возникает странное чувство, что она улыбается
редко.
Хотя она красива. Её безупречная кожа,
высокие скулы и румяные впадины на щеках могли бы заставить любого
мужчину остановиться и задуматься. Брови немного темнее её волос,
обрамляющие длинные ресницы и бурно-серые глаза, более
пронзительные, чем у её матери. Тёмное кольцо вокруг радужной
оболочки придаёт её взгляду загадочность.
Она больше похожа на свою мать, но
есть в ней что-то от отца. Тонкая шея, изгиб талии, плечи, из-за
которых она кажется статной. Анастасия выглядела холодно, но Алиса…
Это заставляет представить, как она могла бы сгибаться и двигаться
в чьих-то руках.
Моё тело нагревается, и я на мгновение
ловлю её взгляд. Анастасия и Игнат. Уголки моего рта слегка
приподнимаются в улыбке, но я стараюсь не выдавать своих чувств.
Мне не обязательно, чтобы она оставалась. Если она уйдёт, мне будет
всё равно. Однако, если я захочу, то могу запретить ей уходить.
Хотя бы для того, чтобы излить своё разочарование в её отце. Чтобы
заставить её искупить его долг передо мной. Чтобы хоть немного
усложнить ей жизнь. Чтобы она...
Её розовые губы приоткрываются, и у
меня перехватывает дыхание. Если бы я был менее
благороден...
Оставив кружку, подхожу к шкафу,
снимаю с вешалки кепку и надеваю её на голову. Мне нужно уйти
отсюда. Я не понимаю, куда меня ведут мысли, но это неправильно.
Она моя ответственность, а не возможность отомстить. К тому же, она
тихая, скучная и немного жалкая. Я не могу мучить того, кто не
сопротивляется.