Качаю головой. Не думаю, что Алисе это
кажется забавным.
— Если мы её обучим, это будет так,
как будто меня вообще нет, — говорит он мне.
Бросаю на него взгляд, но не
останавливаюсь, выкидывая из кузова грузовика ещё одну кучу
мусора.
— Не зли меня сегодня, — предупреждаю
его.
Он не уйдет, и Алиса здесь не
останется, чтобы взять на себя его работу.
Краем глаза вижу, как он смотрит на
меня, желая этого разговора, но я не буду этого делать. Мы
поговорили об этом, и я закончил. Он не уходит. Ему двадцать
чёртовых лет. Он не знает, чего хочет. Или что ему
нужно.
На ошибку уходит несколько секунд.
Жизнь с ними занимает всю жизнь, и я не хочу, чтобы мои сыновья так
страдали.
Прежде чем он снова попытается
поспорить со мной, спрыгиваю с грузовика и направляюсь в дом за
мыльной водой.
Алиса
— Ничего, если я съезжу в город и
зайду за продуктами? — Сижу за завтраком, ковыряю подгоревший бекон
и чувствую, как он рассыпается по тарелке, как картофельные
чипсы.
— Я тоже могу подобрать всё, что тебе
может понадобиться. — Макс смотрит на меня, пережевывая еду, а я
концентрируюсь прямо между его глазами, чтобы отвлечься от того
факта, что с него снова снята дурацкая рубашка. Серьёзно! Эти
мужчины когда-нибудь полностью одеваются? Женщины постоянно
выживают в жаре и поте, не отказываясь от своей одежды.
— Что тебе нужно из еды кроме бекона?
— задает вопрос Макс.
Но я сохраняю спокойствие, не
потворствуя его шутке.
Наконец он смеется.
— Конечно, ты можешь взять
машину.
Залезая в задний карман, он открывает
бумажник, достаёт немного денег и бросает их на середину стола,
пока Егор допивает оставшееся молоко.
— У меня есть деньги, — настаиваю я. —
Я могу себя обеспечить.
Но он просто возражает.
— Я тоже, — говорит он. — В этом доме
нам не нужны деньги Буткевича.
Деньги Буткевича.
Он кладёт бумажник обратно в карман, и
я смотрю на пятитысячную купюру, которую он бросил на стол — это,
на самом деле, намного больше, чем мне нужно.
Но я думаю, он это знает. Просто
хочет, чтобы я увидела, что он может соответствовать моим высоким
стандартам так же, как и его брат.
К сожалению, не могу себя
остановить.
— Вы не принимаете деньги Буткевича,
но принимаете Буткевич.
И я снова поднимаю глаза, встречаясь с
ним взглядом. Если его возмущают деньги моих родителей в этом доме,
то, конечно, и моё присутствие в его доме должно
возмущать.