Бабушка, мамина мама, как-то сказала мне еще мелкой, что большинство мужчин любят своих детей от конкретной женщины, пока любят эту самую женщину. Ну или типа того. У Лебедева та же ситуация похоже. И понимание данного факта резко поубавило ауры героя из прошлого вокруг него. А он и сам был рад стараться над ее окончательным уничтожением. Закончив разговор, развернулся с перекошенной зверской рожей и с пару секунд пялился так, как будто наорать хотел. А потом ухмыльнулся так погано-погано, что даже попятиться приспичило.
— Ну, что выбрала, милая? — спросил с явной насмешкой, выхватил вещи у меня из рук.— Ну-ка, покажи.
Я остановила свой выбор на том самом синем платье (ибо хорош с меня стриптизов), а пока он рычал на бывшую, высмотрела, и поверху прикинула к себе офигенный шелковый брючный костюм насыщенного сливочного цвета и белый топ к нему, памятуя, что завтра же еще мероприятие с выездом в какой-то там загородный дом. Да туфли поменяла на подходящие к обоим нарядам и своего размера. Лебедев платье небрежно сунул девице-продавцу, а костюм повертел перед собой на вешалке, рассматривая с крайним пренебрежением.
— Не пойдет, — практически отшвырнул он его на ближайщую стойку и пошел вдоль ряда, а потом ткнул в нечто надетое на выставочный манекен. — Вот это хочу.
Я подошла поближе, рассмотрела и чуть не взбунтовалась. Хотел Лебедев комбинезон из какой-то чрезвычайно тонкой и струящейся ткани туско-золотого цвета, верхняя часть которого состояла по сути из двух немного присборенных полосок ткани, прикрывающих грудь и соединяющихся на шее. Сука, в таком же толком не наклониться, не резко повернуться, только и следи, чтобы не сдвинулось, и ты грудью не светанула. У меня же не нулевка.
— Вряд ли этот… шедевр подойдет мне, дорогой, — процедила я, стараясь не зашипеть гадюкой.
Не может же он не понимать, что для исполнения моих обязанностей этот прикид — полный отстой. Издевается уже что ли? Чего не сразу голой пойти?
— А я считаю, что он то, что нужно, и от тебя в нем башню сворачивать будет, а значит, мы его берем. И еще ходули какие-нибудь к нему, такие чтобы ремешки и эти… херовы стразы кругом.
Ну супер, точно глумится. Прием в загородном доме, дневное, как понимаю, мероприятие, и тут я — такое золотисто-блестящее, едва ли не топлесс, чучело. Прямо образец личной охраны, ага. Но знаете что? Михаил Константинович учил, что на такое должно быть пофиг. Если подумать, даже на руку мне. Буду выглядеть безмозглой разряженной куклой, которой не зазорно вертеть пустой башкой по сторонам и пялиться на всех без капли такта. Чего с дуры взять. А стремно пусть Лебедеву будет, что такое чудо в люди вывел.