-Вы же тот страшный и ужасный тип, которым нас на собрании пугал директор?
-Скорее всего, - уклончиво предполагаю.
-Тогда два вопроса, - она поднимает руку и показывает два пальца. А я снова лыблюсь, так как выражение ее лица – это что-то с чем-то. – Первый: «Зачем вы заставили дочку мэра убирать?», а второй: «Чего вы ко мне прицепились?».
-Могу отвечать? – она лишь кивает. Загибаю один ее палец, - первое: «Потому что…», и ответ на второй вопрос…
-Стойте-стойте! Дайте угадаю! – перебивает она меня. – «Потому что…».
-Ты прямо сняла слова с моего языка.
-Понятно… - задумчиво тянет она, а потом оборачивается, смотрит на окна второго этажа, где горит свет и снова возвращает свое внимание мне. – Я бы сказала, что мне приятна ваша забота, но это прямо перебор.
-Может быть. Мы – страшные и ужасные типы, те еще неадекваты. Делаем все, что взбредет в голову.
Замечаю, что свет в том окне, куда смотрела Ася гаснет. Она оборачивается снова, замечая мой интерес к окну. Видит изменение, и резко поднимается.
-Ну, спасибо, что составили компанию, я пошла, - пятясь задом, говорит Ася.
-Кто там, - показываю глазами на окно, – и почему ты ждала, пока он выключит свет?
-Дайте подумаю, - она поднимает глаза вверх и принимается постукивать указательным пальцем по нижней губе. – «Потому что…», - резкий поворот, и она скрывается в подъезде.
Ну и кто больной на голову? Мне срочно нужен психиатр. Походу полугодовое хождение к психологу не помогло, пора повышать уровень психологической помощи.
И что это вообще было? Помутнее, ей-богу…
Я, человек не симпатизирующий людям в целом, не получающий никакого удовольствия от общения с ними, переступая через себя только в рабочих вопросах, почему-то решил сегодня проявить инициативу.
А ведь я давно перестал выступать инициатором различного рода предложений… Сказался горький опыт проживания в странном искусственном мирке под название «Тая». Даже на расстоянии, она не оставляет меня в покое. Хотя я ей уже навряд ли когда-нибудь понадоблюсь. Но разорвать последнее звено, связывающее нас, не хватает духа.
Гадливое чувство накрывает. В сотый раз повторяю себе, что я ни в чем не виноват, но от действительности никуда не деться.
Моргнув, возвращаюсь в реальность. Черт, а она еще хуже, чем мои мысли. Пожухлые цветы в палисаднике, перекошенная карусель на площадке, расписанный граффити, матами и признаниями забор, бельевые веревки, натянутые между ржавыми столбами… ветер стал доносить вонь из мусорных баков, стоящих неподалеку.