- Это ещё почему? – удивляюсь причудливости местных загибов
мысли.
- Хотя б потому, что некоторые из новых рыбаков будут рыбачить
на этой же реке, - смеётся Алтынай. – И вдруг твои уловы из-за
этого уменьшатся?
- Дикие люди, что с них взять, - вздыхаю, нимало не заботясь о
приличиях.
Когда мы наедине, мы говорим друг другу то, что думаем, и не
особо не подбираем слова.
- У меня на родине есть поговорка, - продолжаю. – Грибов в лесу
и рыбы в воде хватит всем и всегда. Ещё солнца в небе. Да и затеял
я этот лов рыбы только затем, чтобы…
Не оканчиваю фразу, Алтынай отлично понимает, что я хотел
сказать.
- Так они-то этого не знают, - резонно замечает она. – Да и в
юрту хана, если честно, у нас не принято ходить, как к себе домой.
Особенно когда в ней кто-то гостит. Вот они и передали через
знакомых мне, а я далее тебе.
- Кстати, давно хотел спросить… А вы используете рисунки
местности на пергаменте, которые помогают путнику ориентироваться?
– пытаюсь, как могу, описать роль географических карт в
ориентировании на местности. – Типа маленького изображения
местности?
- Я понимаю о чём ты, - медленно кивает Алтынай, что-то
вспоминая. – У Султана во дворце такие есть на этаже писарей. Но
это очень дорогая вещь, которая нужна только определённым людям: мы
свою степь знаем и так. А взять готовые пергаменты нам негде.
- Жаль, - вздыхаю. – Очень хотел посмотреть, какая территория
нас окружает; где заканчивается степь с травой и где начинаются
горы; а ещё – где текут реки. И какие они.
- Пф-ф-ф, почему не спросил? – фыркает Алтынай. – Так, где это
было…
Она лезет в какой-то рундук у дальней стенки юрты и извлекает на
свет дублёную овечью (или козью?) шкуру.
На выдубленной, изнаночной, стороне которой обнаруживается
схематичная карта региона. Очень приблизительная и корявая.
Нанесённая коричневым соком какого-то растения, но включающая даже
южные отроги пограничных гор, с которых сюда прибыл я.
- Так это же оно и есть?! – широко открываю глаза я. – Почему ты
говоришь, что вы этого не используете?
- Да это так, наш рисунок, - отмахивается Алтынай. – Когда
кочуешь на новое место, хан всегда собирает и охотников, и чабанов
время от времени – делать такие вот наброски. И потом, ты же
спрашивал о пергаменте? А эта шкура ненадолго. Так, на несколько
лет…