И, как я тогда думал, я мог быть ещё и не в состоянии
передвигаться какое-то время, из-за инфицирования: я тогда ещё не
знал, хватит ли моих целительских навыков заблокировать сам
вирус.
Из доступной еды, которую можно взять запасом, были только тела
людей.
От которых я и отхватил «филе». Спихнув остатки в пропасть... К
тому времени, когда их достанут (если достанут), птицы-падальщики
поработают над ними так, что ни один эксперт не определит, что
птицами обглодано не всё...
Кого-то МЕНЕЕ цивилизованного, возможно, это бы и смутило. Но, с
высоты моего опыта, иного решения не просматривалось.
Как говорится, «коль надо решать – тогда решай; а если решил –
ЗА ДЕЛО».
От греха людоедства я терзался недолго, хотя доктору Лю, как
выберусь, покажусь: мало ли как оно на психику. Из того
мира я знал, что у нас там вынужденный каннибализм,
во-первых, встречался; в том числе в рамках выполнения задач (пусть
и крайне редко). Во-вторых, там каннибализм, даже
вынужденный, потом однозначно рассматривался военными
медиками как симптом психотического расстройства (и тут без
вариантов), так что лучше перестраховаться. И явиться на
профилактику самому.
Хотя-я, Пун бы меня понял. И не нагнетал бы.
Гораздо большим шоком, чем поедание ...м-м-м... человечины, для
меня стал тот факт, что дурацкий вирус вырубил мой связной амулет:
его органика оказалась нестойкой к воздействию этой заразы. И я
оказался прикованным на неизвестное время к одному месту (пока не
окончится карантин. А он окончится, когда вирус на мне и во мне
подохнет), без связи.
Впрочем, как говорится, бывало и хуже.
Организовав в одной из пещер коптильню, я «законсервировал»
доставшиеся мне «запасы» так, что месяц точно протяну. Грубо, по
триста граммов в день, вполне на уровне физиологической нормы. Если
опустить эмоции, годится.
И я приготовился к долгому ожиданию.
В организме целителя вирус, как оказалось, не размножался и
легко блокировался одной из техник доктора Лю. Но это я установил
опытным путём, и в течение следующей недели.
Погибать, правда, вирус пока тоже не спешил.
Еще через неделю я понял, что мои жизненные функции эта болячка
никак не угнетает, и принял решение начать пробираться к своим. Как
только кончатся мои, м-м-м, запасы питания.
Пун, видимо, извёлся. Но его я успокою, когда вернусь.