- Потому что в приграничной зоне всё всегда известно и нам,
и нашим «коллегам» с той стороны. – Терпеливо повторяет объяснения
Пун. – Почему он не стал оседать среди земледелов, лучше объяснит
Батя, - Пун указывает глазами на уоррента. – Я чувствую, но
объяснить не смогу. Не тот профиль.
- Потому что оседлая крестьянская земледельная община может
что угодно. Кроме как принять и спрятать чужака. От властей.
Особенно на землях Султаната, - поясняет уоррент. – Считай это
аксиомой, - уоррент, нимало не стесняясь, глядит на Декана,
обращаясь «на ты». – Если хочешь подробной аргументации, могу
отвести тебя на один интересный курс. В нашем
Управлении. Там как раз о внедрении и легализации… и сословиях, для
этого никак не подходящих.
- Получается, предварительно можем быть уверены, что
хавилдар жив, - полувопросительно – полуутвердительно итожит Декан.
– Вероятнее всего, пошёл на юг и сейчас находится вне досягаемости
наших возможностей ему помочь. Так?
Все присутствующие молчат, переводя взгляды на уоррента.
Который что-то обдумывает минуты полторы, потом отвечает:
- Я не думал в таком разрезе. Если он до земель Пушту дошёл,
или повернул куда, это надо выяснять через другие сети. И другими
способами… попробую. Но тут счёт будет на месяцы, сами понимаете,
почему…
- Ну тогда последний пункт. Касается всех. – Декан как-то
незаметно подбирается и становится ещё более серьёзным. – Срок,
отводившийся на возможную реабилитацию Аспана Бажи истёк. Есть ли
смысл дальше удерживать его тут?
- Я с самого начала предлагал его передать родственникам, -
хмурится Валери. – Пусть бы они его и выхаживали. Наши и так
сделали невозможное: дотащили его в стазисе сюда. Живого.
- Передача его родственникам, без попыток спасти, была бы
равносильна нашему признанию личной заинтересованности. – Задумчиво
возражает Декан. – Да и моральный аспект. Он всё же, недолго, но
считался одним из нас.
- Считался и был – это разные вещи, - качает головой Валери.
– Особенно в свете приходившей информации. О его
несанкционированных контактах на маршруте выдвижения.
- Этого вслух не объявишь. Но это уже и не важно, -
миролюбиво и успокаивающе говорит Декан. – Срок вышел. Мы
действительно не можем сделать ничего. И любой целитель подтвердит
наши слова, что мы искренне пытались сделать всё, что
могли.