- Почему? – снова живо
интересуется собеседница.
- Да страшно было чертовски, -
просто отвечает Пун. – Очень страшно. Когда ополчение ушло ночевать
к себе, а я остался один, я особо-то и не надеялся
выбраться.
- Тем не менее, отбился от
полутора десятков? – демонстрирует отличную память и хорошую
осведомлённость императрица.
- Вот именно. А знаешь почему?
Как раз именно потому, что не надеялся выпутаться. Думал, хоть шум
подниму, задержу, насколько смогу, и хоть пример подам. Тем, кто
будет после...
- А после этого случая, тебе этот
защитный комплекс стал настолько удобен, что без него ты себя
чувствуешь, как без защитной раковины? – догадывается
собеседница.
Пун молча кивает.
- А ты не боишься чего-либо в
жизни пропустить мимо себя с таким подходом? Годы идут, а ты всё в
казарме. Я не только в прямом смысле. И ведь не делаешь никаких
попыток от неё дистанцироваться?
- Женился недавно. Жена врач. В
психике разбирается. Говорит, всё под контролем, - флегматично
бросает Пун. – И ты всё время путаешь свою философию с моей.
Вернее, вашу с нашей. Знаешь, что лично мне бросается в глаза из
различий? У вас, крестьянин – это смерд. Самый социальный низ,
который ни для кого не является примером.
- А у вас иначе?
- Диаметрально, - кивает Пун. – У
нас земледелы считаются вторым по иерархии уважаемым сословием.
Потому что творцы и кормильцы. А солдаты – так, сервисная функция,
как говорит Атени. Совсем не такой уж необходимый элемент общества.
И уж если пошёл в солдаты, мысли о комфорте неуместны. Пока на тебя
рассчитывают более уважаемые слои общества.
- Такие, как земледелы? –
удивляется собеседница.
- Как вариант, - кивает
Пун.
- Мда уж… Воистину, хоть своих
разгони, а вас набери, - бормочет императрица. – Вот раз ты так
образован, скажи мне… Ты понимаешь, что одним и тем же коллективом
должен управлять кто-то один? Что вводные и команды из разных
источников одному и тому же адресату недопустимы?
- Разумеется, принцип
единоначалия, - кивает Пун. – Но я не совсем понял, ты сейчас о
ком-то конкретно или о социальной группе?
- О группе. Мой умный мальчик…
Сложилось так, что роды Большой Двадцатки – это вещь в себе. Что-то
типа замкнутой касты со своими правилами. Ты, своим без сомнений
эффективным и эффектным поступком, затронул некоторые политические
моменты. В вотчине, которую я считаю своей. И в которой принцип
единоначалия считаю не менее важным, чем ты у себя в армии. Вообще,
я хотела выяснить у тебя, как много подобных демаршей ты ещё
планируешь? Это ирония, если ты не понял. Я не планирую изымать у
тебя жетона, как и не планирую реформировать институт Соратников.
Но не сообщить тебе о некоторой…м-м-м… не то чтобы недопустимости,
но скорее о требующей согласования твоей решительности… ты
понял.