Которого еле догнали через пару часов, благо, с собой
были заводные лошади. Да и не уйти женщине, давайте откровенно, от
мужчин-пашто ни в горах, ни в предгорьях.
Первый десяток малика остался обиходить
новоприобретённое стадо, а второй во главе с самим маликом таки
прижал прыткую девчонку (которой категорически не полагается
заниматься мужским делом) к отрогам гор. Сделав вокруг массива
почти полный круг и вернувшись почти к тому же месту, где и было
захвачено стадо и где нашли конец соплеменники прыткой
девчонки.
И которая теперь, спешившись, прижалась спиной к
хрипящему и почти загнанному жеребцу и с отчаянным взглядом
решившегося на всё человека достала кинжал.
С одной стороны, девку надо резать. Иначе
беда.
С другой стороны, остальные пашто резать бабу уже
отказались – то против Пашто-Валлай. А сделай это малик
собственноручно (то есть, прирежь её сам, хотя, если честно – давно
готов), дома девять свидетелей однозначно оповестят всех сородичей
о неблагозвучном деянии неудачника: мало того, что едва справились.
Мало того, что пошли на соседей, вопреки обычаям. Так ещё и на
женщину руку подняли.
Тем более что девчонка была ещё молода и явно не
рожала, стало быть, грех втройне…
Керван, в принципе, терзался последние секунды: девка
всё время что-то звонко орала на своём языке. Не ровён час, услышь
кто…
Сплюнув в сторону, малик перехватил поудобнее свою
саблю и сделал было (под неодобрительные взгляды остальных членов
отряда) два шага к этой дочери шайтана, когда с верхней тропы,
сбоку, прямо между ними и девкой спрыгнул какой-то странный лысый
человек, немного похожий на азара.
И, не обращая внимания на стоящий рядом десяток пашто,
нагло игнорируя самого малика и остальных (как будто не считая их
за мужчин), обратился прямо к девке.
Впрочем, его дальнейшие слова вызвали у малика скрип
зубов и объяснили его поведение, поскольку заговорил этот лысый на
девкином родном туркане:
- Саған не болды, қарындас?
Қайырлы таң…
(Что с тобой случилось,
младшая сестра? (см. прим.) Доброе утро...)
Девка в ответ разразилась длинной речью, перемежаемой
слезами и тычками пальцами и кинжалом в сторону десятка
пашто.
По мере её рассказа, брови незнакомца всё больше
хмурились, пока он в итоге не накрыл её рот ладонью. Вызывая
секундное удивление малика и остальных пашто.