…Вот таким был ход моих размышлений до сеанса с психологом. И лишь после того как за женщиной закрылась дверь, а я ещё раз прокрутил в голове свои ответы на её вопросы, до меня дошло: я просто устал и очень захотел попасть домой. Устал держать на плечах растущий день ото дня груз ответственности за моих людей, за исполнение плана Зэты, за взятые на себя всё новые обязательства. Устал настолько, что подсознание хитро выдернуло из фокуса моего внимания при принятии решения один важный факт: детально и хорошо я разбирался в жизни своей России, а не её отражения в этом мире. Ещё и пострадавшего, как США, от Прорыва из иных миров и ушедшего на тридцать лет вперёд в будущее.
Нет, на самом деле у меня были все основания полагать, что и в этом мире моя Родина останется собой настолько же, насколько остались Америка и Япония. Просто потому, что скачок технологий (или, наоборот, откат) не может вот так взять и сломать менталитет жителей. С другой стороны, настолько хорошо в жизни посещённых тут стран я у себя в родном мире попросту не разбирался. Лишь нахватался чужих мнений там и тут, благо всемирная Сеть, которая в этом мире чётко поделилась на национальные сегменты, там позволяла следить за обычными и видеоблогами людей самых разных мест жительства и профессии, читать статьи и просветительские материалы. А вот дома я ЖИЛ.
Что ж, скоро сам лично всё и узнаю.
* * *
Самолёт мягко разбежался по полотну аэродрома, и за обзорными экранами вниз и назад побежал Нью-Йорк. В салоне разместились кроме меня ещё семеро пассажиров: отец семейства с женой и двумя детьми и ещё трое консульских работников. Последние летели на родину явно не в отпуск: лица серьёзные, галстуки себе позволили лишь самую малость ослабить. Один из них заодно сопровождал меня: перед отлётом уточнил, не надо ли чего, но, получив отрицательный ответ и улыбку, предпочёл общество коллег. За что я ему был очень благодарен.
Бортовое мультимедиа трогать не стал: скучать мне и так, подозреваю, будет некогда. Вместо этого вытянул из кармана новенькое ПКУ, персональное коммуникативное устройство, тот же мобильник, короче. От американского русский девайс отличался, во-первых, привычного вида экраном – правда, создающим трёхмерный эффект без дополнительных средств, из-за чего казалось, что смотришь в окно. Во-вторых, телефон можно было согнуть в широкое кольцо-браслет и нацепить на руку – очень полезно, потому что штуковина выполняла роль ещё и личного идентификатора. То есть электронного паспорта, водительских прав, медицинского полиса и прочего, прочего, прочего.