В каюту я возвращалась почти бегом. Не обращая внимания на что-то кричавшего мне вдогонку фарна. С ним буду разбираться потом. Если придется. На данный момент важнее всего поднять на ноги Шрама. Глядишь, и не придется отдавать долги этому фарну, мой пират отдаст их за меня. От этой мысли стало чуточку легче дышать.
За время моего отсутствия Шраму стало лишь хуже. Он уже стонал, не переставая, и метался по широкой постели, словно в своем воспаленном воображении с кем-то дрался. Впрочем, это вполне могло быть правдой. Едва я, пристроив по пути контейнер на первую же попавшуюся горизонтальную поверхность, подбежала к кровати, чтобы удержать и не дать упасть на пол, как в сантиметре от моего носа просвистел кулак буканьера. Я отшатнулась в последний момент, каким-то чудом избежав фингала под глазом.
Прикосновение к Шраму ошеломило и напугало одновременно. Сухая кожа пирата пылала, будто раскаленный огнем лист железа. И моих скудных познаний в медицине хватало, чтобы понять, насколько это плохо. Очень плохо. Наблюдая одним глазом за пиратом, чтобы не упустить нужный момент и в случае чего поймать, не дать упасть, ибо поднимать Шрама с пола будет некому, я принялась потрошить содержимое контейнера.
Еще одной моей проблемой было как измерить пирату температуру. Термометра или каких-то медицинских приборов для диагностики на корабле не нашлось. Зато были антибиотики. После долгих колебаний я решила попробовать задействовать лабораторный термометр для определения температуры сред.
Не знаю, насколько большой была погрешность измерения, но показания термометра заставили меня икнуть и схватиться за пистолет с антибиотиком. Вирус там или что, но температуру Шраму сбить больше было нечем. Компрессы при такой температуре не помогут. Хотя компресс, по принципу «лишним не будет», я сделала все равно, вытащив из бара Шрама бутылку с обозначением содержания алкоголя «75».
Спустя семь минут после инъекции на лбу буканьера выступили крупные капли пота, а он сам обмяк и перестал метаться по кровати как одержимый. Я перевела дух. Первый бой выигран. Теперь нужно выиграть войну. А для этого нужно определить, что же за дрянь принес на корабль Шрам. И один ли он заразился, или нам грозит эпидемия в масштабе звездолета.
Шрам пришел в себя как раз в то время, как я брала у него кровь. Открыл помутневшие сиреневые глаза и несколько секунд непонимающим взглядом смотрел на меня. Словно не видел или не узнавал. Я напряглась. Но спустя несколько секунд буканьер тихо и хрипло спросил: