— Спасибо.
— Может, молодую девушку, чтобы не скучали?
— Э-э… Нет, спасибо.
— Если что, обращайтесь.
— Да-да…
Комната оказалась небольшой, но очень уютной: аккуратная кровать
с чистым бельём, письменный стол у окна, шкаф для одежды и даже
небольшая полка с потрепанными томиками художественной литературы.
В том же Циншуе бумага была слишком дорога, чтобы пускать ее на
такие книги, а тут — гляди-ка, в комнатах шкафы с книгами.
Я быстро разложил вещи и немного привёл себя в порядок после
дороги. Достал и переложил в левый карман десять золотых (вряд ли
на прогулке мне понадобится больше), горсть серебра — в правый.
Кошелек прячу за книги.
Отдохнув пару минут, я покинул гостиницу и направился в сторону
Королевского лицея.
Улицы столицы все еще поражали своей чистотой и ухоженностью. Ни
мусора на мостовой, ни спящих у стен зданий бездомных. Вообще за
всё время пути я не встретил ни одного бездомного или пьяницы,
шатающегося по улицам. Более того, для огромной столицы людей здесь
было удивительно мало — прохожие попадались редко, и каждый из них
двигался целенаправленно и быстро, не задерживаясь на месте. Тут
что, как в СССР, есть указ «Об усилении борьбы с лицами
(бездельниками, тунеядцами, паразитами), уклоняющимися от
общественно полезного труда»?
Тем неожиданнее было услышать тихие утробные стоны, доносившиеся
из ближайшего переулка. Звук был настолько слабым, что обычный
человек мог бы его и пропустить. Но благодаря восьми стадиям
закалки мои органы чувств стали намного острее.
Я остановился и прислушался внимательнее. Стоны повторились —
глухие, хриплые, будто кто-то задыхался или пытался что-то
выговорить.
Возможно, кому-то действительно нужна помощь? Недолго думая, я
свернул в переулок и двинулся на звук.
— Эй, там всё в порядке? — осторожно спросил я, приближаясь к
источнику шума.
Однако вместо ожидаемого зрелища — какого-нибудь пьяницы,
застрявшего в канализационном люке, или прихваченного приступом
эпилепсии прохожего, передо мной предстала совершенно иная картина.
В глубине переулка находился парень примерно моего возраста, одетый
в дорогой камзол и прочие не менее дорогие и аккуратные вещи. Его
лицо было бледным как мел, глаза широко раскрыты от ужаса.
Но еще страшнее было существо, которое держало парня за шею,
приподняв над землей. Прозрачная тварь выглядела, как девушка,
сотканная из тумана или голубоватого дыма. Призрачные пальцы
глубоко впились в кожу несчастного, не давая даже закричать.