– Нет, всё хорошо. Извини, пожалуйста, за моё бесцеремонное вторжение. Я думала, вы… то есть, ты баню растапливаешь...
– Да вот решил попариться, пока время есть. Так что произошло?
Он тактично делал вид, что ничего не произошло, чтобы не вгонять меня в ещё более густую краску. Хотя я и так боялась представить, как выгляжу. И сконфуженно прятала глаза.
8. Глава 8
К моменту нашего возвращения Чемерисов со своей свитой успели ретироваться. Осталась только одна журналистка. Девушка ходила по лагерю, задавала вопросы, фотографировала. Показалась очень внимательной и по-настоящему заинтересованной.
– А как же вы находите под землёй захоронения? – спросила она.
– Помогает радиоэлектроника. Георадар зондирует почву и распознаёт, в каких местах нарушена структура слоёв. Хотя за давностью захоронений, электроника срабатывает не всегда. Поэтому ничего нет надёжнее старого поискового способа – работы щупом, – рассказывал ей Сергей Кириллович.
– От чего могла умереть девушка, чьё захоронение было найдено здесь?
– Согласно предварительной оценке, на теле не нашли признаков насильственной смерти.
Скоро тело передадут на экспертизу для более точного анализа.
– А как, по-вашему, откуда у неё могла взяться сабля? – поинтересовалась журналистка. – Разве мог тот, кому она принадлежала, сам положить оружие в могилу? Это не является какой-нибудь плохой приметой? Я слышала, что если положить вещь человека в гроб, то покойный как бы утянет живого за собой. И тот вскоре умрёт.
– Ну, вы же понимаете, что это всё просто суеверия? – скептически усмехнулся, вступив в разговор, Клёнов. – Мы уже разобрались в том, кому принадлежала эта сабля. Человек этот действительно, можно сказать, исчез, но как он умер и насколько быстро после смерти девушки – это пока загадка. На самом деле он мог просто сменить имя и таким образом избавиться от сабли. Оружие в послереволюционные и послевоенные годы прятали, так как такие опасные артефакты власти у народа изымали. А за причастность к дворянскому сословию могли и жизни лишить.
Едва завидев нас, Иван Владимирович тут же представил корреспондентке Лёшу, назвав его учёным-историком Алексеем Загорским. Рассказал о том, что сабля с большой долей вероятности принадлежит его предку, о чём свидетельствуют дневники и инициалы на оружии.