Подвернутые до локтей рукава и небольшой беспорядок в русых волосах делает образ молодого мужчины отнюдь не неряшливым, а, наоборот, добавляет ему сексуальности. Вадима нужно показывать в рекламе мужской одежды и парфюмерии. И нижнего белья.
Мамочки. Как же от него пахнет.
Мне уже хочется раздеть его и позволить ему делать с собой все-все-все.
“Кино. Это просто кино”, — напоминаю себе.
Но вместе с этим не могу перестать думать о сумасшедшей ночи, которую мы провели. Когда часа в три я в мансарду поднималась по крутой лестнице, у меня коленки дрожали. Вадим уже спал, развалившись на узком диванчике, а я толком глаз не сомкнула.
В голове каруселью крутились будоражащие кровь обрывки воспоминаний: мои ноги на его сильных плечах, его потрясающие губы, которыми он целовал меня, его глухие стоны и мое "не останавливайся"....
— И что это значит? — пытаюсь отогнать похотливые мысли и разложить по полочкам информацию, которую он только что озвучил.
— Ничего. Просто рассказываю о себе.
— О. Тогда продолжай, — одобряю его порыв, любуясь тем, как мышцы парня натягивают ткань рубашки.
Что он вчера творил этими самыми руками…
Сдуваю со лба пряди. Становится жарко, хотя в салоне работает кондиционер, овевая мое раскрасневшееся лицо и кожу в вырезе нового синего платья с запахом.
Под ним второй новенький комплект – черное кружево. Правда на мне еще трусы-утяжки. Я сомневалась, стоит ли их надевать: в них мои бедра и талия выглядят лучше, зато без них я не чувствую себя шестидесятилетней бабушкой в рейтузах. Эстетика победила.
— А давай поиграем в “Десять постыдных фактов о себе”?
— Боюсь, у меня столько не наберется.
Вадим притормаживает на светофоре, и его серые глаза начинают меня раздевать, ныряя в декольте. Он даже губу прикусывает, а затем спрашивает:
— Пять?
— Едва ли с натяжкой, — пожимаю плечами.
— Господи, с кем я связался, — прыскает парень. — Ладно. Три. Расскажи о себе три вещи, за которые тебе дико стыдно.
— Сначала ты.
— Давай по очереди, — предлагает Вадим. — Мой предел – три пива. Я очень быстро пьянею. Прямо в дрезину, а потом начинаю нести всякую чушь про космонавтику.
— Почему про космонавтику?
— Напои меня и спроси, — с вызовом говорит парень, понизив голос, от которого у меня между ног вибрирует. — Теперь ты.
Задумавшись, я отвечаю: