Мой телефон, лежащий на микроволновке, разражается стандартной мелодией, и я вынуждена отойти.
Хорошее настроение быстро улетучивается.
Звонит бывший муж.
Я выдергиваю шнур адаптера и, выйдя в коридор, отвечаю:
— Да, Сергей?
11. 11
Вадим
Мы приехали на дачу пару часов назад. На свой участок я даже не совался. Как зашел к Марине без приглашения, так и торчу на веранде.
После ночного ливня двухдневной давности земля еще сырая, так что поливать ничего не надо. Зато дали свет, Марина даже радио включила.
У нее на веранде, под крышей, подвешены две доисторические колонки “Электроника”. Я сначала решил, что это такая акустика в стиле ретро. Ну, знаете, сейчас модно иметь стилизованные под прошлый век виниловые проигрыватели и деревянные радиоприемники, но, оказалось, что у моей соседки работает трушная советская хай-фай система.
— Неплохой звук. Они и зимой тут висят? — удивляюсь я, рассматривая колонки в корпусе из ДСП с темным шпоном.
— Конечно.
Мы сидим на диване. Вернее, Марина сидит, а я лежу, устроив голову у нее на коленях. Над крышей веранды медленно плывут белые кучевые облака. Марина снова кому-то строчит в телефоне. Я кошусь, чтобы подглядеть, но девушка отворачивает телефон, а потом и вовсе его блокирует.
— А я думал, это прикол, что в Союзе все неубиваемое, — говорю как ни в чем не бывало.
— Кроме самого Союза, — замечает Марина. — Я родилась восьмого декабря девяносто первого.
— Ммм. И? — хлопаю глазами, глядя на нее снизу вверх.
— Беловежская пуща, ну? — передразнивая меня, часто моргает она.
— Что-то знакомое, — дурачусь, сообразив, к чему Марина ведет. Она закатывает глаза, а я улыбаюсь. — Да понял я. Ельцин пропил страну.
Усмехаюсь, наткнувшись на удивленный взгляд в стиле “неплохо для поколения ЕГЭ”, умалчивая о том, что только что процитировал моего деда, который не переваривает Ельцина.
И потом, я же говорил, моя мать – учитель истории. Поэтому, если кто-то начнет ругать Ельцина, Сталина или Бориса Годунова, я всегда смогу поддержать беседу.
Из динамиков льются звуки трека Дэвида Гетта, и я снова не могу не отметить, что бывший Маринин муж – тот еще Кулибин. Руки у него явно не из жопы растут.
А потом мне звонит мама, и я жестом прошу Марину убавить громкость. Она направляет пульт на “голову” от музыкального центра, к которому подключены колонки, и я принимаю вызов.