— Что вообще случилось? — спросил я.
— Так ты упал на крыльце с лестницы! — заявила Юлька. — Мы тебя
занесли, соседи твои ещё помогли.
Как тогда? Помню, что-то такое было, споткнулся на чём-то и
упал... но это было давным-давно. И если я снова в этом времени,
это что, значит, проживать всё по новой? Опять?
— Как вы вообще тут живёте? — девушка оглядела комнату. — Вы
когда в последний раз убирались?
— Так, подмогнула бы, — тут же сказал Димка, нарезая половинку
белого батона. — Чего тебе делать-то ещё?
Это что получается? У меня пока в жизни был только юридический
вуз, а дальше будет работа следователем в милиции. Потом та
злосчастная командировка на Северный Кавказ, где я наконец-то
понял, что довелось пережить родному брату… но было уже поздно,
потому что его самого уже не было в живых.
Потом будет переход в другую структуру, я стану следователем
прокуратуры, а затем и Следственного Комитета, когда он появится.
При этом будет одна неудачная женитьба, и сразу следом вторая, ещё
хуже.
Затем работа на долгие годы, смертельно опасная болячка лёгких
от слишком частого курения, и дело против Басмача, с которым я
бился очень долго.
И тот выстрел, поставивший точку во всём этом.
И этого ничего не было? Или ещё будет? Или всего этого уже не
случится?
Но другой вопрос, самый важный: что с моим братом? Где он? Я
никак не могу понять, какой сейчас год. Спросить их? Покрутят
пальцем у виска или подумают, что шучу. Да и я сам вижу, над моей
кроватью висел календарик. Десятого мая 1998-го года зачёркнуто, а
я обычно перечёркивал вчерашний день.
Значит, сегодня 11 мая 1998 года.
Охренеть. Ëпрст, иначе и не скажешь.
Ярик, значит, ещё жив. Но мы с ним уже не общались.
Понятно, вернее — нихрена непонятно, но выводы я сделал. Я
пристрелил Басмача из наградного оружия, получил две пули минимум,
но сам не умер, а оказался здесь, за двадцать пять с лишним лет до
моей смерти.
Сам я молод, даже в обломке зеркала на двери это вижу. Сколько
мне сейчас? Двадцать три года, точно. А Ярику пока двадцать один.
Но где он сейчас?
Так, надо его искать, попутно во всём разбираться и вспоминать,
что тогда было.
— Ну чё, кушать подано, — нетерпеливо сказал Димка. — Садитесь
жрать, пожалуйста! Пф!
Он всегда изображал губами какие-то странные звуки, вздохи и
фырканье. Ну и много шутил, иногда хватал через край, поэтому его
иногда били. А вот Юлька на язык бывает резкая, все думают, что она
высокомерная, вот и друзей у неё мало.