Иметь соперником военного вообще-то плохо, одно хорошо – эти военные иногда уезжают в Лондон, чтобы пообщаться с кем-нибудь из своего министерства. Капитан уехал в этот день, и это все изменило. Фредди с веселым спокойствием ел тосты. «Деву» он кончил и был набит ее строками по самые гланды. Оставалось ждать случая.
И он наступил. Леди Кэрроуэй, уходя писать письмо, спросила Эприл, не хочет ли та передать что-нибудь дяде Ланселоту.
– Передай привет, – сказала Эприл. – Надеюсь, ему нравится Борнмут.
Дверь закрылась. Фредди покашлял.
– Теперь он там? – спросил он.
– Простите?
– Как вы помните, он жил в Камелоте.
Эприл воззрилась на него, уронив от полноты чувств хлеб с маслом.
– Вы читали Теннисона, мистер Виджен?
– Я? – удивился Фредди. – Теннисона? Однако! Господи, я его знаю наизусть!
– И я! – оживилась девушка. – «Бей, бей, волна, о хладный серый камень…»
– Вот именно. А возьмем «Деву из Шалотта».
– «Причастен правде тот, кто петь умеет…»
– Золотые слова. А вот «Дева»… Да, удивительно, что и вы его любите.
– Он прекрасен!
– Мягко сказано! К примеру, в «Деве»…
– Как глупо, что над ним иногда смеются!
– Идиоты! Что им еще нужно?
Они восхищенно взглянули друг на друга.
– В жизни бы не подумала! – сказала Эприл.
– Почему же?
– Ну, вы такой, словно любите танцы, ночные клубы…
– Кто? Я? Клубы? О Господи! Для меня нет большего блаженства, чем читать допоздна Теннисона.
– Вы любите «Локсли-холл»?
– Еще бы. И «Деву из Шалотта».
– А «Мод»?
– Нет слов. А вот «Дева»…
– Она вам нравится больше всего?
– О да!
– И мне, конечно. Река всегда напоминает о ней.
– Вот именно! То-то я смотрю, что мне она напоминает. Кстати, не хотите завтра покататься на лодке?
– Завтра?..
– Найдем лодку, возьмем бутербродов с курицей… да, и с ветчиной…
– Понимаете, я обещала поехать завтра в Бирмингем. Капитан Бредбери хочет купить удочку. Может быть, в другой день?
– Прекрасно.
– И попозже.
– Великолепно. Зачем кататься утром? Лучше – в час, у моста. Дивно. Божественно. Полный блеск. Буду точно к часу.
Остаток дня Фредди провел в блаженстве, можно сказать – на небе. Но к ночи, попивая виски с содовой в «Голубом льве», он заметил, что на стол упала тень.
– Добрый вечер, – сказал капитан Бредбери.
Если верить Фредди, описать капитана могло бы только слово «зловещий». Брови его сомкнулись, подбородок увеличился на четыре дюйма, мускулы странно двигались, и в придачу слышался звук, напоминающий о вулкане. Так и казалось, что раскаленная лава вот-вот хлынет изо рта; и Фредди это не понравилось.