Я сжал кулаки, но сдержался. Этот человек был лишь пешкой, и
тратить на него силы не имело смысла. Вместо этого я ухмыльнулся и
взял мешок с припасами.
— Зоран, — тихо сказал Артём, подходя ко мне. — Ты знаешь,
почему князь так зол на нас? На твой клан?
Я покачал головой. Нет, я не знал. Но я чувствовал, что сейчас
узнаю.
— Твой отец... он отказался поддержать князя в его войне с
соседним княжеством. Князь этого не забыл. И теперь он хочет
уничтожить твой род. Нас сослали, чтобы мы сгинули в пустошах.
Я кивнул, стараясь не показать своих эмоций. Всё становилось на
свои места. Князь был не просто тираном — он был мстительным и
жестоким. И теперь я был его мишенью.
Я оглядел своих людей. Их лица были бледными, глаза полны
страха. Они не хотели ехать в пустоши. И я их понимал. Но слабаки
мне были не нужны.
Я не знаю, что меня там ждет, не знаю смогу ли им доверять.
— Слушайте все, — сказал я, и мой голос прозвучал твёрдо, как
сталь. — Я вижу, как вы смотрите на меня. Вижу страх в ваших
глазах. – Я сделал паузу, давая своим словам осесть. Они смотрели
на меня, их глаза стали чуть шире, но страх никуда не исчез. — Если
ваш страх настолько силён, что вы думаете, что не справитесь, —
продолжал я, — то лучше оставайтесь. Я не буду вас судить. Но
знайте: у вас есть выбор только один раз. Тот, кто пойдёт со мной,
должен быть готов идти до конца. Потому что я не веду за собой
слабаков. Я веду тех, кто готов сражаться, даже если шансы против
них.
Я оглядел их, чувствуя, как мои слова висят в воздухе, как будто
проверяя каждого.
— Я должен быть уверен в каждом из вас. Если вы сомневаетесь,
если страх сильнее вашей воли, то оставайтесь. Но если вы решите
идти со мной, то будьте готовы к тому, что назад дороги не
будет.
Они молчали, но их взгляды стали чуть твёрже. Я видел, как страх
в их глазах начал уступать место решимости.
— Выбор за вами, — закончил я, поворачиваясь к дороге. — Но
решайте быстро. У нас нет времени на сомнения.
Они переглянулись, но никто не сделал шаг назад. Они боялись,
но, видимо, боялись меня больше, чем пустошей.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда готовимся к дороге. У нас нет
времени на сомнения.
Григорий подошёл ко мне, его лицо было серьёзным, а глаза полны
беспокойства. Он оглянулся, убедившись, что никто не подслушивает,
и тихо сказал: