Я грохнул стакан об стол.
Одинцовы предлагали то, о чем я как глава мог только мечтать спустя годы, если не десятилетия.
Сначала показалось, что меня собираются придушить этими условиями, но потом я вспомнил большие аконитовые глаза и немного успокоился. Девчонка с приданым, какого не было больше ни у кого, вызывала во мне неподдельный интерес еще до того, как я узнал, кто она. Зарекался не выбирать ту, у которой много денег, но по доброй воле я бы от нее с легкостью отказался.
Волк недовольно заворчал внутри, намекая, что это сомнительно, но я не стал его слушать.
— Странно, что вцепились именно в меня. Могли бы найти кого-то посговорчивее, да побогаче. Похоже, кандидатов больше нет.
— Нуу, — Ромка собирался возразить, но потом заткнулся. — И правда, странно.
— Значит можем выдвигать свои условия, — от этой мысли я окончательно пришел в норму. Поболтал коньяк в стакане, допил, и довольно оскалился. — Пакуй чемоданы, поедем обратно.
— Так сразу? Мы же только приехали!
— Да. Они хотят сбагрить мне свою дочь, которую не берут другие, угрожают и обласкивают, но в брачные игры под их надзором я играть не собираюсь. Сходи и передай, мол так и так, пусть присылают свою драгоценную хоть со всей свитой, но ко мне. Койки им вряд ли найду, но девчонка будет в безопасности, там и познакомимся.
— Так ведь вы уже …
— Ром, я похож на дебила, который козыряет перед каждым встречным, что является главой? А ей точно пока знать не стоит. Посмотрим сначала, как будет себя вести.
— Ты уверен, что этот маскарад вообще нужен? — с сомнением спросил Ромка.
Я и сам сомневался, не впал ли в маразм раньше времени. То потащил на крышу с собой эту малахольную, то притворялся слугой, будто заняться было больше нечем. Но чуйка подсказывала, что все верно. И я, хоть и был зол на себя за согласие приехать сюда, этому чутью по-прежнему доверял.
— Пока пусть все останется, как есть. Одинцовым правды знать не надо, могут принять за оскорбление.
— А праздник?
Я посмотрел на друга тяжелым взглядом, не собираясь объяснять и это. Последнее, что нам сейчас было нужно — унылые танцульки и официальный прием. Одинцовы уже раскрыли главный козырь, теперь был мой ход.
Ромка ушел откланиваться и сообщать о воле своего главаря, а я остался ждать. Мысли метались от милой мордашки Миры к жесткому давлению ее родителей. Хотели сбагрить, не иначе.