- Миранда, — холодно посмотрел на меня отец Населин и получается отчим этого тела. Или опекун? Никогда не разбиралась в этих семейных хитросплетениях. – Как ты себя чувствуешь? Проверь?
- Тут же кивок головы в мою сторону колдуну.
Балохончатый стал проводить какие-то пассы руками, отчего его широкие рукава задрались, показывая еще больше татуировок на тонких руках. А потом начались чудеса.
В этот момент я уверилась до конца, что попала в другой мир, что я в чужом теле, что все вокруг не мой сон. Я увидала магию. Вокруг рук колдуна стала зарождаться некая субстанция, которая с каждым разом стала проявляться в странных иероглифах и непонятных закорючках. Я следила за всеми проявлениями и затаила дыхание, когда с рук колдуна сорвалась облачко и направилось ко мне. Мне не было страшно. Я наблюдала как облако влилось в мое тело, а колдун запрокинул голову что-то себе бормоча.
- Ну долго ты еще? - недовольно спросил отец Населин, — Твое бурчание мне неинтересно.
Колдун словно ждал, когда ему выскажут свое неудовольствие, и тут же упал на пол, тяжело дыша, словно прошел стометровку.
- Она получила дар, ларьери Ондарио, — сказал колдун, — сильный дар, я не смог его оценить, это что-то огромное, что мне не под силу.
- Огромное говоришь, — задумался ларьери Ондарио, потом посмотрел на меня, — ты должна мне рассказать, как все происходило.
- Я ничего не помню, — сказала я, раз уж начала говорить, что потеряла память, так и буду говорить. Думаю, новость, что в теле девчонки другая душа их не обрадует и не известно, как тут поступают с теми, кто занимает чужое тело.
- Что именно ты не помнишь? - лицо ларьери Ондарио стало напряжённым и заметно побледнело.
- Я ничего не помню ларьери Ондарио, — чего уж там, скрыть, что я полный профан во всем, я тоже навряд ли смогу.
А ведь как пел мне хранитель, магия, полеты… Я недовольно поморщилась.
- Выйди, — коротко сказал колдуну, ларьери.
Когда за балахончатым закрылась дверь, Ондарио подошел ко мне ближе, и в его глазах я увидела нездоровую заинтересованность.
- Скажи мне кто я, — попросил он.
- Ларьери Ондарио, — тут же послушно сказала я, желая, чтобы все это закончилось и мне дали осмотреться и подумать, что делать дальше.
- Ты ведь не забыла все, ты ничего не знаешь чужая душа, — сказал вдруг этот всевидящий.