Ужасно.
От воспоминаний меня дико передергивает, но вместо того, чтобы поддаться призракам прошлого, я натягиваю колготки, затем юбку, а затем уже свитер. Сегодня в Москве холодно, а болеть мне — не вариант. Нам с папой очень нужны деньги — он болеет. Серьезно. Ему нужна новая почка, после последней стычки на работе.
Этот вечер я тоже помню, и от него меня триггерит не меньше. Я тогда доучивалась как раз в университете, и, после долгого «поедания» гранита науки, вырубилась на диване. А разбудила меня мама…
« - Астри, звездочка моя, просыпайся…Папе нужна твоя помощь»
Я чувствую ее дыхание у своего уха до сих пор, и запах духов чувствую. В тот вечер она спасла папу, буквально вырвала его из рук смерти, потому что направляла меня. Я его нашла. Точнее мама.
Она привела меня точно к тому подвалу, куда его скинули условные «бандиты», но, к сожалению, в жизни не бывает сказок и чудесных спасений. Папу удалось вырвать из лап старухи с косой, только вот не полностью. Одна его почка была деформирована при рождении, а вторую проткнул железный прут, на который он упал.
Так я узнала страшное слово «диализ». Так я поселилась на больничных койках. Так я забросила свою мечту «помогать» людям, и так я пришла к обману.
К сожалению, лечение у нас очень дорогое. Не смотря на все возможные льготы и субсидии, ежемесячно я трачу почти все деньги на его лекарства. Папа больше не может работать, но ему приходит хорошая пенсия — на то и живем. Вот как-то так. Ночью я мою офисы, а днем «гадаю на камнях».
Нет, я бы не сказала, что обманываю своих клиентов, я ведь правда вижу! Снимаю небольшой офис у своей подруги, которая сдает мне его по совершенно смехотворной цене для Москвы, а все равно бьет по карману нехило так. Счетов слишком много, и иногда мне кажется, что я утону.
Но, выходя из комнаты, нежно улыбаюсь. Папа уже проснулся и готовит мне завтрак, а его расстраивать я не хочу. Никогда не жалуюсь. Ему это ни к чему, он у меня итак слишком много и часто винит себя во всех бедах…
- Моя звездочка, проснулась? - ласково спрашивает, улыбается.
А я чувствую, что ему больно. Ему всегда больно. Физически и, к сожалению, морально. Мамину смерть он так и не пережил, а я не смогла забрать у него всю память о ней — остался один «Рассвет». Картина, написанная на их медовый месяц. Висит теперь над его кроватью и напоминает: она действительно была. Она не сказка. Она тебя любила. Я же тому подтверждение.