Разумеется, я ничего не ответила. Не время. И не место.
Застыла в ожидании купания избранных. Вот только прежде… искупалась сама. В буквальном смысле. Я недооценила желание Тима поквитаться. Он был готов к решительным действиям. И плевать, что самому придется заплатить за безумную месть.
Миг и меня со всей силы толкнули в спину. От неожиданности я не удержалась, не успела схватиться хоть за что-то и… позорно плюхнулась в священную воду, наполнявшую купальню для избранных.
Я умела плавать. Научилась еще ребёнком. Назло матери, которая твердила, что это развлечение не для девочек. И всё же успела нахлебаться воды, прежде чем взмахнула руками и вынырнула на поверхность. Шум стоял невообразимый. Всем было плевать, что виноват Тим. Или же народ не успел разобраться в причинах моего купания. Сейчас весь гнев окружающих был обращен на меня. Все кричали, требовали меня покарать за святотатство. А я… я выбралась из купальни (самостоятельно, разумеется, ведь никто не потрудился помочь), а в висках стучало от страха. Ибо все мои прежние грехи в глазах горожан меркли по сравнению с сегодняшним происшествием.
- Покарать ее! – неслось со всех сторон.
Ко мне уже неслись тётка Мирта и лично мэр с перекошенным лицом. А я… Я понимала, что бежать некуда, и просто застыла на месте. Правда, ненадолго.
Что-то случилось. Со мной.
Я, вскрикнув, повалилась на колени, а вдоль позвоночника прошла боль. Такая, что затмевает всё на свете, и остается чернота.
Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, всё же несколько секунд. Но когда я вновь смогла видеть, вокруг стало очень тихо. Все молчали и едва смели дышать, а передо мной стояла… странная зверушка. Не то хорек, не то лиса с неправильными ушами, смахивающие на заячьи, только широкие. Стояла и внимательно меня рассматривала.
- Ты еще кто? – спросила я сердито, больше ничего не понимая.
- Твой второй лик… - ответила зверушка, добив меня окончательно.
2. Глава 2. Та, которую не видно
- Что я могла?! Разве можно не подчиниться желанию мужа?! – причитала моя фальшивая матушка. – Он принес домой это отродье, а я… Мне пришлось смириться и терпеть унижение семнадцать лет.
- Не смей называть так Киру! – крикнул отец, яростно сжав кулаки.
- Как хочу, так и буду называть! Зато тебя, наконец, покарают! Отправят в темницу!