Если думала, что на этом мои мучения закончились, то ошибаюсь. Тахирович тащит меня в сторону обувного. Слава богу, что проходит мимо отдела нижнего белья. Я бы не выдержала этой примерки.
В обувном мне подбирают две пары туфель на каблуке. Не люблю их, но в этот раз благоразумно молчу. Не представляю, как буду ходить на этих ходулях, но ошибаюсь в своих размышлениях. Туфли оказываются очень удобными. Настолько удобными, что я непроизвольно начинаю пританцовывать. Заметив кривую улыбку Шароева, одергиваю себя.
Все покупки Тахирович оплачивает со своей карты. Из моей премии не потратили ни рубля. Я даже коварно думаю о том, а не затащить ли его в отдел шуб. Зима не за горами, обещают холода. Благоразумно молчу.
Из торгового центра выходим молча. Шароев не джентльмен, пакеты я несу сама. Радости никакой, больше чувствую себя униженной. Садимся в машину, слышу, как Марат называет водителю мой адрес. Ого, какая осведомленность. Наверное, знает адрес каждого сотрудника, подкидывает домой по дороге.
Несмотря на конец рабочего дня, до моего дома доезжаем быстро, не попав в пробку. Собираюсь поблагодарить за подвоз, за покупки, но Шароев выходит первым, распахивает дверь с моей стороны.
— Я помогу тебе занести покупки, - сказав это, Марат действительно забирает пакеты. Я удивлена его галантностью, поэтому мой мыслительный процесс заторможен. Прихожу в себя, когда оказываемся возле моей двери. Вопросительно смотрю на шефа, но он взглядом повелевает мне открывать. Заходит первым и, не разуваясь, проходит в квартиру. Я даже рта не успеваю открыть в знак протеста.
Шароев заглядывает в каждый угол. Брезгливо морщится, не комментирует женский беспорядок в комнатах, в ванной. Я как дурочка стою в прихожей с пакетами, хлопаю ресницами и нема как рыба.
Окончив осмотр, Марат Тахирович замирает напротив меня, хватает за подбородок, крутит в разные стороны. Точно племенную кобылу выбирает. Что я там про зубы лошади говорила? Тихо спрашивает, севшим голосом:
— Не куришь? На кухне стоит пепельница.
— Не, - мотаю головой.
— Вот и славно. Ненавижу курящих девиц, словно пепельницу лижешь.
— Ага, - киваю. Что-то я сегодня часто киваю как китайский болванчик. – Слушаюсь и повинуюсь, господин.
Глаза Шароева зло вспыхивают. Поджимает губы. Мне кажется, что он сейчас свернет мне шею, но вместо этого отпускает, убирает руки в карманы брюк.