Отскочил назад — после «прочтения» голова всегда немного кружилась, требовалась пара секунд, чтобы прийти в себя. Но противник не дал ему их. Он снова нанес удар, меч скользнул по боку Сильвана и рассек нагрудник. Просто царапина, но рубашка тут же обагрилась кровью.
Толпа ахнула, как один человек. Сильван понял, что пора заканчивать — даже небольшая потеря крови могла стать роковой. И он узнал все, что нужно.
— Сдаешься? — с усмешкой произнес его противник. — Хватит с тебя?
Сильван сделал непристойный жест, вокруг захохотали и захлопали.
— Ах ты! — Ратоборец рванулся к нему, явно рассчитывая сбить с ног. Сильван мог уклониться, но сейчас падение входило в его планы.
Воин налетел, как буря, ударил его коленом в живот и повалил на землю. Сильван слегка выгнул спину и резко выдохнул, словно удар достиг цели. Но он почти достиг — силы были все-таки слишком неравные, да и рана давала о себе знать.
Ратоборец пытался продавить скрещенные меч и кинжал, подставленные Сильваном для защиты.
— Сдавайся, или смерть тебе!
— Смерть не мне... — пропыхтел Сильван, из последних сил удерживая натиск. — Смерть Корни!
Глаза ратоборца расширились.
— Что?!
— Твой брат… Корни… ты бросил его, когда на вас напали… испугался и сбежал, верно?
Лицо воина застыло. Он подался назад… и Сильван мгновенно приставил острие кинжала к его горлу.
— А теперь сдавайся ты! — Он надавил чуть сильнее, оцарапав кожу. — И быстро, а то отправишься вслед за Корни!
Это был опасный момент. Ратоборцы часто приходили в ярость, услышав свою самую болезненную, глубоко сокрытую тайну из уст чужого человека. И Сильвану ничего не оставалось, кроме как выполнить угрозу — просто чтобы сохранить себе жизнь. Но этот человек показался ему уравновешенным и не склонным к безрассудным выходкам.
Его догадка подтвердилась. Ратоборец медленно, словно в забытьи, отбросил меч и щит и поднял обе руки над головой. Толпа зааплодировала.
— Поединок окончен! — провозгласил наблюдатель. — Всемогущий явил свою волю! Бертран Дэйн, все обвинения сняты, вы свободны!
Вопль бессильной ярости донесся с трибуны обвинителя. Сильван усмехнулся, поднимаясь. Кричи, не кричи, все бесполезно, Круг Правды — последняя инстанция. Если ратоборец подсудимого выигрывал, никто не имел права усомниться в его невиновности. Правда, Сильван считал это заслугой скорее ратоборца, чем Всемогущего, но благоразумно держал свое мнение при себе.