— Возможно, — стушевалась я, чувствуя неминуемое приближение к тому, о чём я бы сама заговаривать никогда не стала.
— Но что касается Илзе, — продолжала Мария, — тут вы мне раскрылись с совершенно новой стороны…
— Пожалуйста, не путайте книжную Илзе со мной, — окончательно прекратив улыбаться, я пресекла попытку Марии проскользнуть на опасную территорию. — Если мы говорим о книге, то давайте уж говорить о книге.
— Конечно, — смягчилась Мария и тоже убрала с лица улыбку. — Как долго вы писали «Не мы»?
— Трудно вспомнить… Не слишком быстро.
— Ну, приблизительно?
— Приблизительно… где-то… три года.
— Угу, три-четыре года, — подытожила Мария.
Если бы я не сидела в тот момент, накрепко вцепившись в подлокотники кресла, то скорее всего подошла бы и выхватила свою книгу. Потому что я никому не давала права так бессовестно препарировать её.
Тем временем Мария рассуждала дальше:
— Очевидно, вы закончили писать свой роман, когда познакомились с Андрисом. Главная героиня также встречает другого, достойного мужчину, рвёт порочную связь со своим любовником и уезжает жить в Америку.
— И что? — будто на допросе, кинула я в свою защиту.
— Ничего. Это красивый, логичный и благородный финал. Вот только знаете, мне, наверное, как и многим вашим читателям, стало грустно от такого хеппи-энда. Вас никогда не просили написать продолжение?
— Зачем оно там?
— Как это «зачем»? — Мария подняла брови, словно недоумевая над таким странным вопросом. — Илзе и Антонис влюблены — это совершенно очевидно. Причём, в отличие от других ваших героев, которых я встречала в прежних книгах, здесь речь не только о чувстве глубокой духовной привязанности, но также о плотской страсти. Они нужны друг другу не только как поддержка и страховка от одиночества, их тянет физически. Жаль терять настолько сплочённую пару, не находите? Думаю, некоторые читатели хотели видеть иной хеппи-энд…
— Иного хеппи-энда быть не могло! — вспылила я и от наплыва эмоций ударила кулаком по креслу.
Воцарилось молчание. Минуту или больше никаких движений в кабинете не происходило — замерло всё. Возможно, даже сердце моё прекратило стучать. Лишь потом я поняла, что оно теперь не просто стучит, а жестоко колотится о рёбра, причиняя настоящую боль. И невзирая на то, что пространство вокруг было полностью поражено искусственным светом, меня обволакивала густая тьма, вышедшая откуда-то из глубоких слоёв души.