- Мам, можно мне взять набор этих сквишей? (игрушка-антистресс – прим. Авт.)
- Возьми, - отвечаю с улыбкой. Психологи психологами, а мой сын еще совсем ребенок. – Пойдем фрукты купим.
Марк уныло плетется за мной с тележкой.
- Что хочешь? – спрашиваю его, хватая мешки со стойки.
- Груши.
- Хорошо, - выбираю самую мягкую Конференцию и складываю в пакет. – Что еще?
Не глядя на сына, изучаю наполненные корзины на витринах.
- Апельсины. Хотя нет…
Марк замолкает, а я спрашиваю:
- Что нет?
Тишина.
- Марк?
Вскидываю на него взгляд.
- Ма-ма, это же Матвей!!! – кричит сын и несется в сторону.
- Марк, - пытаюсь крикнуть, но не могу, потому что уже вижу Его. Голоса пропадает.
Нет-нет-нет.
Что он здесь делает? Зачем вернулся?
Мне тут же становится тесно. Во всем теле тесно, в этом магазине, в этом городе, на этой планете, тесно в этой Вселенной. Рядом с ним тесно и до боли пусто.
Смотрю на коротко стриженный светлый затылок, широкие плечи, узкую талию и длинные, стройные ноги. Лишь бы это был не он!
Хочу, чтобы Марк ошибся.
Но мужчина оборачивается на голос моего сына и его черты лица на секунду ломаются во что-то кривое и болезненное.
Он не рад нас видеть. Это факт.
Я тоже. Тоже хотела бы никогда больше с ним не встречаться.
Представлять, что прошлое было сном гораздо легче.
- Матвей, - совсем уже по-детски кричит Марк и вешается на шею этому чужому мужчине.
Сильные руки словно плети обвивают хрупкое детское тело. Глазами Матвей блуждает по помещению, а когда они сталкиваются с моими... выражение мрачного лица становится растерянным.
Ты не готов, любимый?
Я тоже не готова. Да и можно ли к такому вообще как-то подготовиться?
К тому, что однажды ты случайно встретишь женщину, из-за которой твоя жизнь словно прозрачное хрупкое стекло разбилась в мелкую крошку и разлетелась по всему свету.
- Привет, пацан, - мягко отдирает от себя Марка Матвей.
Словно вкопанная стою на месте, впитывая забытый образ. Конечно, я как могла следила за его жизнью. Это было сложно, потому что он перестал вести соцсети. Вся моя информация о нем за эти два года – какие-то обрывки фраз и случайные фотографии, отпечатанные в памяти.
Заставляю ноги идти в его сторону. Слава богу, руки заняты тележкой, иначе… Иначе моя дрожь была бы тем более заметна.
Подхожу чуть ближе. Настолько, что чувствую запах терпкой туалетной воды. Вымершие рецепторы воспроизводят в памяти всё, что связано с этим неповторимым ароматом.