До последнего времени Диана Роулинсон и не просила его
тренировать так, чтобы он получался со стопроцентной вероятностью.
Ей почему-то казалось, что в мире пока ещё никто не делает лутц
относительно хорошо. Поэтому акцент на этот сложный прыжок они с
ученицей не делали. Но на чемпионате США она увидела, как их
конкурентка Синди Бортц прыгнула тройной лутц и только за счёт него
стала чемпионкой, хотя прыжок по качеству был весьма
посредственный. Но судьи, естественно, закрыли на это глаза. В этот
же миг к ней пришло понимание, что будущее за тройным лутцем, но
сейчас тренировать его, естественно, было уже поздно. На чемпионат
мира они приехали с тем, что есть. И теперь нужно было откатать то,
что они делают хорошо.
Поэтому-то Тоня Хардинг и не горела желанием показать своё
превосходство, или хотя бы такой же уровень, как у советской
фигуристки: она была выше этого. Она понимала, что сейчас что-то
менять в прыжковой технике уже поздно, поэтому нужно отталкиваться
от того, что есть. Так они решили с тренером.Тем более, похоже,
только одна советская фигуристка выделялась из всех богатым
прыжковым набором. Две остальные спортсменки, как заметила Тоня,
прыгают всё те же сальховы и тулупы, то есть вполне проходимы при
должном везении...
Третья американка, по внешности, азиатского происхождения,
похоже, вообще не смотрела на Хмельницкую, и что называется, ушла в
себя...
... Левковцев посмотрел на часы и понял что их тренировочное
время закончилось, пора сворачиваться.
— Девчонки, пора закругляться! — громко сказал тренер и махнул
рукой, призывая к себе.
Что Хмельницкая, что Соколовская только что распрыгались и могли
бы покататься ещё в своё удовольствие, арена им очень понравилась.
Но решили, что всё так всё, пора и честь знать. Арина медленно
покатила к калитке, разглядывая соперниц, вместе с тренерами
столпившимися у неё. Все они смотрели явно недружелюбно, подозревая
в ней сильную конкурентку. Арина, видя такое их отношение, тоже
продемонстрировала полное безразличие.
На Соколовскую ни американки, ни канадки не произвели никакого
впечатления, она считала себя выше их в 100 раз, поэтому, брезгливо
наморщив острый носик, вышла с катка, взяла свои чехлы, лежащие на
бортике, и надела их на лезвия, при этом задницей чуть потеснив
третью американскую фигуристку, азиатку, которая, едва почувствовав
прикосновение тела русской, отпрянула от неё, словно почувствовав
чешую змеи.