— Не отпущу. Яричек, теперь ты мой, — шепчет она, а я улетаю от ее слов, будто кайф какой словил. Мозги совсем отключились, когда вошел в нее, сейчас только думать стал.
— Я женюсь на тебе, Мирка. Пойдешь за меня? Вот прямо завтра и распишемся, — смотрю в ее глаза, что черными алмазами в темноте сверкают.
— Пойду, Ярик. За тебя пойду, — отвечает она, и я снова целую ее, словно из колодца пью в жару или последний источник нашел в пустыне. Напиться не могу, сердце с перебоями о грудную клетку бьется, счастьем переполненное. Не хочу уходить, словно боюсь случиться что, исчезнет моя Мира, пропадет и не найду ее никогда больше.
— Ты только не уходи никуда, — говорю ей строго, а она смеется тихо, сама меня к себе притягивает и снова целует.
— Куда же я уйду от тебя, любимый мой. Люблю, сильно люблю, — выдыхает она, пока кожей друг к другу прирастаем, дыханием своим смешиваемся.
— Люблю, — отвечаю ей, сжимая почти до боли тонкую талию.
И вот стою у калитки с глупой улыбкой, предвкушая, как буду любить мою Мирославу.
— Здорово, Выборские, вы чего такие нарядные? — калитку нам открывает старший брат Миры, Вадим.
— Мы к вам свататься, — улыбаясь выступает вперед мама, — У вас товар, у нас купец. Пригожий, умный, спокойный.
— Чего? — смотрит удивленно Вадим, — Да вроде замужем почти все уже, только я не женат, — ржет он и улыбка сползает с моего лица.
— Я за Мирой, — говорю ему, пытаясь пролезть в калитку.
— Э-э, стой, Яр, не гони, — перекрывает мне рукой вход Вадим, — Мирку сосватали только что. О свадьбе уже договорились.
— Кто? — спрашиваю тихо, сквозь зубы. Всего колотить начинает, холодом в спину отдает.
— Мироновы, полным составом явились, сейчас сидят, жениха своего расхваливают.
— Она же не любит его, — делаю снова попытку поговорить.
— Любит не любит, надо будет и без любви проживет, — отталкивает меня Вадим, — Ты иди, Яр, нечего здесь ловить.
— Я поговорить хочу с Мирой, пусть сама мне скажет, кого выбирает, — напираю на Вадима, вот не хочу драться, но снесу его, если нужно.
— Так я и говорю, согласилась она уже, сам слышал.
— Дай пройти, — рычу на Вадима.
Оба сталкиваемся, как петухи в бою. Я изворотливее, а Вадим сильнее и выше. Успеваю ему в живот пробить, а он по уху мне вваливает, аж черные точки в глазах запрыгали.
— Ярослав, пойдем, сын, — внезапно повисает на мне мама, плачет, руками меня закрывает.