На моей судьбе уже начертано — убивать монстров и стеречь
границы Империи. Наверняка я уже числюсь в имперских реестрах для
будущих подвигов, ха! Так что, суд против той лживой аристократки я
выиграл бы без труда.
И пусть княгиня выше по статусу, и род у неё, не хухры-мухры, а
древний, но никаких женитьб, пока я не поработал на благо Империи.
Пускай клевещет сколько влезет — в суде я её быстро размажу.
Фишка в том, что у Одарённых, ставших мёртвыми, детей быть не
может, пока не проведут обратную трансформацию в жизнь. А делается
она только раз, иначе организм попросту не выдержит повторного
перезапуска клеток.
Я же Империи нужен именно как Мёртвый призыватель големов.
Мёртвые Одарённые — очень ценны, и даже когда некоторые хотят уйти
на покой, их всеми правдами и неправдами отговаривают от этого, те,
кому это выгодно.
Одним словом, у этой малышки ничего не выгорит. Я ей так прямо и
сказал, но так как она ничего не ответила, добавил:
— Так что, Лолита, извини, выведу тебя в безопасное место, а
дальше – сама. Отправляйся сразу на трансформацию в живую или
субстанцию выпей, — сказал я, поглядывая на её ноги, свисающие на
моей груди. — К тому же, ты княгиня, девушка завидная, можешь
захомутать себе какого-то князя в мужья, он и поможет тебе всё
разрулить.
Но она замолчала, а значит это уже началось! Чёрт! У неё ведь
по-настоящему могут органы отмереть без поддерживающей субстанции
или рецепторы какие-то отрубиться навсегда. Она не отвечала, и я,
отбросив сумки, быстро стащил её с плеч и положил на траву.
Мне повезло, что я на всякий случай прихватил с собой запасные
колбы. Влил ей по-быстрому желтую вязкую жижу в рот. Лолита всё ещё
лежала не шевелясь, но на ее коже уже появились чёрные полосы. Ну
ничего, это должно помочь — ведь совсем еще недавно она была в
порядке, а значит процесс обратим.
— Акха-кха, — крепко зажмурившись, она кашлянула. — Фу, это что
за гадость?
А я присмотрелся и проверил — черные некротические полосы стали
исчезать на ее теле.
— Субстанция, которую мы, мёртвые, должны принимать всю жизнь.
Да, не говори, на вкус, точно, дрянь ещё та. Но не может же у нас
быть всё в ажуре. Алхимики, как ни старались сделать её вкуснее, не
смогли ни за какие деньги, — продолжая объяснять, я подал ей руку и
помог подняться. — Но надеюсь, ты слышала всё, что я тебе сказал до
этого.