Жизнь может убить жизнь и смерть, а смерть может убить только
смерть. Так нам препод по истории в Академии говорил и был,
конечно, прав.
Глазами Ветерка я уже увидел семерых ушлёпков и Стасяна. Трое
затаились на крыше гаража, один в фургоне присматривал за связанным
братишкой, еще трое – за гаражами, с пистолетами наготове.
Ветерок подобрался ближе и не уловил в их аурах загробной
энергии. Я отозвал его и с ухмылкой вышел из машины.
— Я здесь, черти! Выходите уже! — крикнул я, засунув руки в
карманы.
Пришло время устроить этим придуркам небольшой урок.
— Руки вверх! Ты кого чертями назвал? — это трое уродов с крыши
гаража направили на меня стволы. — Что, уже не такой храбрый?
Все они были в чёрных кожанках, у двоих из них рожи покрыты
шрамами. Вскоре подтянулись и остальные, окружив меня. Ещё один,
последний, остался внутри.
— Ой, да какие же вы смелые — всемером на одного! — я
усмехнулся. — Пакетики хоть приготовили, чтобы своё дерьмо с земли
соскребать?
— Ты чё, мразь, не понял? Повторить? Руки вверх! — заорал их
главарь с черной бородкой.
— Мне повторять не нужно. У меня даже нет оружия — оно мне без
надобности, чтобы вас завалить, — спокойно ответил я. — Я граф и я
из Мёртвых.
— Ха-ха-ха! — заржал лысый с золотыми зубами. — Слышали, мужики,
что этот кретин сморозил?
— Ага, так мы и поверили, что ты Мёртвый аристо! Граф бы не стал
водиться с этим гнилым индусом! — выпалил ещё один рыжий с
самодовольной рожей.
— А это, ушлепки, уже ваши проблемы!
Обычно я сначала разбираюсь в ситуации, а потом уже бью морды,
но эти твари пришли угрожать моему корешу. Тут думать было
нечего.
Разворачиваюсь и иду к троим, что сзади. Они поначалу и не
заметили этого, продолжая ржать между собой и нести чушь про
какие-то бабки. Заметив, что я приближаюсь к ним, принялись
угрожающе орать, чтобы я оставался на месте. Но я спокойно
продолжал идти с каменным лицом.
Стало заметно, что они напряглись уже не на шутку. Подхожу к ним
вплотную так, что ствол одного упирается мне в грудь.
— Стреляй, — говорю ему спокойно, глядя на него сверху вниз.
— Ты чё, пёс, рехнулся? — опешил тот. — Деньги, говорю,
отваливай! Двести тысяч золотых на базу!
— Двести? — хмыкнул я. — Двести будет мало, — и мои слова
вогнали их в ещё больший ступор.
— Кенты, да он, похоже, вообще не вкуривает, что происходит, — с
этими словами рыжий начал перекидывать чётки. — Я ему сейчас колено
прострелю, и этот мудак всё сразу поймёт.