— Покушение? — в голосе некромантки мелькнула насмешка, хотя
лицо осталось невозмутимым. — Зачем графу из древнего рода,
устраивать покушение на каких-то баронов с виконтом? Что они могли
дать Цареву? Чем помешать? Не слишком ли вы высокого мнения о своих
отпрысках?
Родители забинтованных недоумков побагровели от злости.
Гордеевна задела их гордость, полоснув по ней как скальпелем по
сердцу.
— Я... Я не знаю, — растерялся первый куратор с их стороны, а
следователь, что-то записывая, усмехнулся.
— Как вы смеете оскорблять наших детей? — вскочил отец одного из
них.
— Здесь нет оскорблений, только факты, — холодно отрезала Милана
Гордеевна. — Мой студент — отличник и популярен среди девушек, что
подтвердят сами студентки. Так что, женского внимания, ему с лихвой
хватает. Он также из знаменитого сильного рода и на соревнованиях
всегда лучший. Ему незачем самоутверждаться за счёт каких-то
баронов. И встречный вопрос к вам, в таком случае, — какое право
имеют ваши дети, запугивать толпой студентку, склоняя ее к
сексуальному контакту?
Я даже рот открыл от удивления. Этой женщине надо в суде
работать, а не в Академии сидеть. Железная леди за словом в карман
не полезет.
— Это не факты, а чистейшая ахинея, — решительно заявил второй
куратор. — У нас четверо пострадавших. Слова четырех аристократов,
против одного, и трех простолюдин. Двое – даже не студенты
Академии, их мнение вообще не в счет!
— Прошу прощения, — поднялся следователь, — но закон так не
работает и их показания тоже учитываются. А ваше особое ударение на
слове "простолюдины," весьма не к месту. — Макар Тимофеевич,
похоже, не страдал сословными предрассудками. — Корректнее сказать
— показания обеих сторон имеют равную силу.
Но куратор баронской своры не унимался.
— Это ничего не меняет. У нас студенты с ранениями, значит, мы —
пострадавшая сторона. То, что Царев из древнего рода и носит
графский титул, не делает его правым! Доказательств попытки
изнасилования нет, по закону, Царев и Стрельникова должны вылететь
за клевету.
— Тогда поговорим об исчезнувших записях с некоторых камер
наблюдения, — вмешалась Гордеевна, заставив всех замолчать. — Знаю,
вы очень старались всё подчистить, защищая своих драгоценных
студентов, — она пронзила взглядом двух кураторов. — Но, к вашему
несчастью, мои подчиненные души успели сделать копии раньше, чем вы
уничтожили оригиналы.