– Не знаю, странный какой-то. В чёрном военном пальто. Мы к нему
даже приближаться не стали, – сказал Никиширо. – Но тёрся он именно
около твоей квартиры.
Звучит как-то уж слишком фантастично. Мужчина в чёрном пальто?
Так ещё и военный? Может, Мурата и Ягами успели ко мне кого-то
подослать? Нет. Вряд ли. Даже если бы они захотели это сделать, они
бы физически не успели такое провернуть. Скорее всего, это кто-то
другой.
– Что ж, самое время с ним познакомиться, – сказал я и вышел
из-за стола. – Раз вы опустошили мою кастрюлю с раменом, значит,
посуду за всех тоже моете вы. А ты, Кагари-кун, – я положил руку
ему на плечо и выплеснул немного лекарской магии, – выздоравливай.
И больше так не перебирай. Оно того не стоит.
– Спасибо… – прошептал он и продолжил упиваться солёным
раменом.
Эх, помнится мне, в прошлом мире мой учитель перед тем, как
взялся употреблять только сухое красное вино, пил побольше Кондо
Кагари. Был одновременно и лекарем, и алкоголиком. Абсолютно
неадекватное сочетание. Но спорить с ним было бесполезно. Тем более
знания о лекарском деле у него были просто великолепные.
Помню, я искренне не понимал, почему он не обезвреживает
спиртные напитки лекарской магией. В итоге он рассказывал мне, что
намеренно разгоняет свою зависимость от алкоголя до третьей стадии,
чтобы меньше тратить денег на спиртное. Тогда я был молод и
неопытен и до конца не понимал, что он имеет в виду.
Оказалось, тут всё предельно просто. На первой стадии
толерантность к алкоголю относительно стабильна. На второй она
начинает стремительно расти, и человек уже пьянеет от гораздо
больших доз, нежели раньше. Бывает и такое, что на первой для
опьянения хватает одной рюмки крепкого напитка, а на второй –
только половины бутылки.
Зато на третьей всё «прекрасно»! Организм настолько дуреет от
количества вливаемого алкоголя, что в конце концов происходит срыв
толерантности. И чувствительность к спирту падает даже ниже той
планки, которая была на первой стадии. То есть такой алкоголик
может опьянеть и от половины рюмки.
По словам учителя, именно к такой экономии он и стремился. Я,
конечно, до сих пор не понял, зачем он гробил свой организм много
лет. Возможно, это был какой-то замысловатый лекарский эксперимент.
Потому что в итоге он излечил себя от этого заболевания и прожил
целый век.