Никак не определится пациент. То он дурак, то не дурак. То есть
рука, то её нет. Беда…
– На самом деле она никуда не исчезает. Это бактерии проникли в
головной мозг и начали меня обманывать. Ну… Вы же понимаете, что
там есть свои «рычажки». А эти мелкие засранцы знают, как на них
давить. И чтобы я за руку лишний раз не беспокоился, они делают
так, чтобы я её не видел. Всё-таки для них эти мягкие ткани – дом
родной! – продолжил заливать Шинидзу.
Даже пьяные врачи такой бред не выдают. Ну да ладно, тут уже не
до смеха. Здесь очевидный диагноз потихоньку всплывает.
– А вообще… Если уж на то пошло, Кацураги-сан, я скажу вам по
секрету. Я умираю – это правда. Но я не умру. Потому что я
бессмертен, – прошептал Шинидзу и тут же закашлялся.
– В горле пересохло? – спросил я. – Вот, – я протянул ему стакан
свежей воды из-под кулера. – Попейте водички. А то мне не терпится
услышать продолжение истории.
– Ох, спасибо большое, – вздохнул он и с большим удовольствием
осушил весь стакан до дна.
Вот тебе и гидрофобия! Бешенство! Ага, как же!
Будь у него бешенство, он бы по ложечке пил. И руками бы так
активно не жестикулировал. Хотя не сомневаюсь, что изначально он
изображал бешенство очень правдоподобно.
Купер Уайт, скорее всего, думает, что перед нами обычный
ипохондрик. Притворщик, который хочет считать себя больным. Либо же
притворяющийся таковым, чтобы взять больничный.
Но и это не так. Тут совсем другой случай. Куда более
интересный, чем типичная ипохондрия.
– Это очень интересно, Шинидзу-сан. Бессмертие – то, к чему
стремится человечество с незапамятных времён! – кивнул я. – Но,
разумеется, я сохраню ваш секрет.
– Нет, Кацураги-сан, вы не понимаете. Бессмертие – это не
благодать. Это – настоящее проклятье! Я разлагаюсь заживо, причиняю
ущерб окружающим. Вы вообще представляете, сколько бактерий я
выделяю? У меня дома есть специальная маска, которая перекрывает
мне дыхательные пути. Я специально тренируюсь в ней не дышать.
Недавно поставил рекорд в шесть минут, представляете? Как раз
хватает, чтобы не выдохнуть на кого-нибудь в метро. Я же не хочу,
чтобы всё человечество погибло из-за скопившихся во мне
бактерий!
– Конечно, это было бы ужасно! – закивал я. – Такое лучше наружу
не выпускать.
Его послушать – начнёшь думать, что именно этот пациент стал
источником «Фебрис-12». Хотя, учитывая его диагноз, скорее всего,
если бы об этом вирусе знала общественность, он бы и вправду решил,
что вирус родился и мутировал в его теле.