Сторож. «Вонючка-Сигути».
Нет, теперь у него таких проблем не будет. Поясничный отдел
позвоночника играет большую роль в регуляции тазовых органов.
Мочеиспускание, дефекация, потенция. И это не считая двигательной
активности ног!
Серьёзный набор.
Закончив разбираться с охранником, я вернулся на свой этаж и
вошёл в квартиру. Волосатый мужчина до сих пор ждал меня в
прихожей.
– Я сделал всё, как вы велели, – произнёс он. – С места не
сдвинулся. Даже разуться ещё не успел, как видите.
– Как вас зовут? – перебил его я.
– Гидзуното Рицу, – сказал он. – Можете обращаться по имени, я
уже привык…
– Нет, Гидзуното-сан, – ответил я. – Раз уж вы прибыли ко мне
как пациент, значит, и обращаться к вам я буду соответствующе. А
теперь снимайте обувь и проходите в комнату слева. Там – гостиная.
Чаю хотите? Или кофе? Хотя… Кофе на ночь глядя – плохая идея.
– Для меня в самый раз, – ответил Гидзуното. – Я и сам
охранником работаю. На складах. Чаще всего приходится по ночам
дежурить. Сегодня я могу позволить себе обойтись без сна. Хотя бы
один день.
– Тогда присядьте на диван. Я подойду через десять минут, –
сказал я и направился на кухню готовить напитки.
Если бы ко мне заявился человек с любой другой болезнью,
возможно, я бы его прогнал. Зависит от ситуации, конечно. Но уж
остеохондрозы, бронхиты, гипертония и гастриты точно пошли бы к
чёртовой матери! У меня не так часто появляется свободное время,
чтобы дать себе хотя бы каплю расслабления.
Однако Гидзуното меня подкупил! Его анамнез заболевания меня
заинтересовал так, что я в конце концов с трудом себя сдерживаю.
Хочется поскорее выяснить, откуда взялся такой густой волосяной
покров.
У него ведь даже кожу не видно! От макушки до пят – всё в
длинных чёрных волосах. Только карие глаза еле-еле просматриваются
сквозь свисающую шевелюру.
Я ещё заметил, что у него под носом не так уж много волос.
Скорее всего, там он их бреет, чтобы не задыхаться от такого
количества шерсти.
– Гипертрихоз, – передавая чашку кофе своему вечернему пациенту,
произнёс я. – Не так уж часто приходится встречать эту болезнь, – я
присел в кресло напротив Гидзуното, отпил горячий горький зелёный
чай и спросил: – Вы сами-то в курсе, что у вас именно это
заболевание?
– Я не обращался к врачам, пока мне не исполнилось двадцать лет,
– признался он.