— Полагаете его «сила» спрятана там? — улыбнулся
я.
— Это одна из теорий, — пожал плечами
Люциус.
— А если не поможет и он вернется? Не боитесь его
гнева за свой маленький бунт?
— Местный Аргус не позволит Вильгельму их убить, а ко
всем прочим последствиям они готовы. Ребята в отчаянии, ты разве не
видишь? — вклинилась в разговор Лекса и подмигнула впавшему в
легкий ступор Люциусу.
— Все так… — неохотно и скрывая раздражение, признал
молодой герцог, — поэтому вы понимаете, Маркус, почему мы не может
выделить людей и отправить их защищать ваши границы. Чтобы
максимально эффективно использовать отсутствие Вильгельма в
Королевстве, у нас каждый боец на счету. Пока одни празднуют,
другие работают, чтобы не пришлось их всех хоронить.
— В таком случае можешь не переживать, герцог.
Вильгельм не вернется, — поразмыслив пару секунд, произнес я и
выложил на стол горстку перстней и один сияющий тускло-сиреневым
цветом амулет.
Глаза Люциуса сверкнул красным огнем. Руки
непроизвольно дернулись, но тот подавил резкий приступ жадности и,
сглотнув ком в горле, осторожно спросил.
— Позволите изучить эти предметы?
— Нет, — безапелляционно заявил я.
— Но… так мы не сможем подтвердить их подлинность… —
не отводя завороженного взгляда от артефактов произнес
Люциус.
— Боюсь, если вы не утолите свою жадность, герцог, мы
в принципе не сможем с вами сотрудничать, — мило улыбнулся я и от
этой улыбки Люциуса передернуло, и он инстинктивно отвел взгляд в
сторону и отодвинулся от меня подальше.
Молодой герцог не испугался, но явно задумался. Не
испугался, потому что смотрел в момент вспышки ауры не на меня, а
на артефакты. А еще потому, что был слишком уверен в себе. В своих
стражах. В своей земле. Чувствовал себя хозяином ситуации, а также
всерьез обдумывал вариант отобрать у меня артефакты
силой.
Однако, он не дурак, и понимал, что сейчас сидит
прямо напротив меня. Сидит в одном шаге от того, кто убил
Вильгельма Фон Грэйва. Того, кто снял эти перстни с владельца.
Владельца, который держал в страхе и подчинении все
Королевство.
И разумно опасался за свою жизнь. Опасался, что в
случае заварушки не сможет уйти живым.
Эти мысли невозможно было определить по невозмутимому
лицу Люциуса, но вот блеск его глаз выдавал все его мысли с
головой. Слишком уж герцог был молод, хоть и достаточно талантлив.
А также достаточно силен, по местным меркам.