Мы познакомились совершенно случайно. Я училась на первом курсе, Романов — на пятом. Типичная студентка-тихоня, зубрилка-отличница. По-другому и быть не могло. Место досталось мне кровью и потом, в награду за бессонные ночи и горы проглоченных перед вступительными учебников. Поступить на контракт я не могла — престижный столичный университет родители никогда не потянули бы.
Святослав Романов был легендой универа, его гордостью и предметом обожания. Свой особый статус воспринимал как должное. Он был богат, умён, пресыщен, исключительно привлекателен и прекрасно знал, как пользоваться этой гремучей смесью преимуществ.
Мы оказались в одной компании по совершеннейшей случайности. Одна из университетских подруг в канун Нового года затащила меня на студенческую вечеринку. От пригубленного на голодный желудок шампанского ощутимо кружилась голова, и я тихо сидела в уголке чьей-то шикарной квартиры, когда в кресло напротив вдруг опустился сам Романов. Он белозубо мне улыбнулся, а я оторопела от изумления и смущения.
И во всю силу загорланило польщённое самолюбие. Меня почтил своим вниманием сам Свят Романов! Тогда в мою бедовую хмельную голову почему-то не пришло, что он, вероятно, тоже не был трезв, и все студентки вокруг казались ему раскрасавицами.
А потом всё как-то закрутилось… Мы о чём-то говорили, кто-то изумлённо на нас косился, играла какая-то музыка, и происходило всё именно как-то... Детали и подробности почему-то не вспоминались, хоть тресни. А после беседы меня уверенно схватили за руку, протащили сквозь разгорячённую, пахнущую парфюмами и спиртным толчею, за моей спиной с щелчком закрылась межкомнатная дверь.
Меня прижали к стене, а тёплые губы уверенно отыскали мои, сухие и дрожащие. Вот как раз этот поцелуй я, как назло, помнила во всех бесстыдных подробностях.
Я сглотнула и поёжилась под прохладным одеялом. Вот уж чего вспоминать совсем не стоило.
Проклятое шампанское… Всю вину я беззастенчиво переложила на него, потому что, конечно, не совершила бы ничего настолько авантюрного на трезвую голову. Впрочем, я довольно быстро опомнилась, когда тяжелая ладонь легла мне на плечо и потянула вниз лямку бюстгальтера.
Я завопила, а после — это я тоже помнила с предельной ясностью — влепила Романову пощёчину и вылетела в гостиную, полную застывших, перепуганных моим криком студентов.