Заскочив к себе вымыть руки, я выглянула в окно — надеяться на то, что он всё-таки погасит свет, видимо, не стоило. Я вернулась, осмотрела беседку, убедилась в её безукоризненной чистоте и щелкнула выключателем. В темноте почти на ощупь миновала низкие ступеньки и уже повернула в сторону своего коттеджа, когда в темноте мне на плечо легла тяжёлая рука.
Я и опомниться не успела, как меня увлекли куда-то за кусты жимолости, к самому борту беседки, который я почувствовала своими лопатками.
Я тихо охнула и часто задышала.
— Ш-ш-ш-ш, Салеева. Не вздумай орать.
Шёпот раздался у самого моего уха, заставив остолбенеть от неожиданности.
Я сглотнула и зачастила — тоже почему-то шёпотом:
— Обычно… обычно тут похититель убеждает свою жертву, что он её не тронет.
Его вторая рука совершенно неожиданно легла мне на талию:
— Прости, Салеева, но этого я тебе пообещать не могу…