Широченные окна в просторном светлом помещении были настежь распахнуты, ветерок колыхал лёгкие занавески. Залу заливал яркий солнечный свет. Я уселась напротив за обеденный стол, и вышедшая со мной поздороваться Елена Степановна — один из старших поваров — принесла мне кружку свежезаваренного кофе и целую тарелку творожных пышек.
Запах от них шёл такой, что невзирая на сумрачное настроение, я едва слюной не подавилась.
Георгий Семёнович с усмешкой следил за моим завтраком.
— Ну ты как? Полегчало?
Говорить с набитым ртом я не могла, поэтому продолжала жевать, но всё же умудрилась сморщить нос и пожать плечами, мол, терпимо.
— Ты своим-то звонила?
Я мотнула головой и вспомнила вчерашнее сообщение от Сергея. Я пока не решила, как буду действовать. Вот просто не хотела сейчас об этом думать. Слишком много всего за раз стряслось.
Дядя пригладил седеющую русую шевелюру и вздохнул:
— Ну, смотри сама. Дело твоё. Я лезть не буду.
— Шпашибо, — я отпила крепчайший кофе из своей кружки. — Я… как только так шражу. Но не шейчаш. Пожже.
— Ага, — дядя снова вздохнул. — А ты, что ли, в усадьбу ходила?
Я кивнула и подавила желание вцепиться зубами в следующую пышку:
— Так, по саду прошлась. Внутрь не входила. Ты видел, с парадного входа уже ступеньки крошатся? И ставня слева у консьержки отваливается. Наверняка кто-то пытался внутрь залезть.
На мои многозначительно приподнятые брови дядя лишь фыркнул:
— Вот только не начинай.
— Зря ты эти мифы о фамильных сокровищах подкармливаешь. Ты же видишь, к чему это приводит? Всякие легковерные начинают в дом лезть.
— Во-первых, это не мифы. Во-вторых, это людей и привлекает, да. От всяких воришек я планирую в этом году охрану нанять. Но вот посмотришь, рано или поздно домом заинтересуется кто-нибудь при деньгах.
— И?
— И мы его восстановим. Договоримся: то ли музей тут организуем, то ли санаторий или пансионат какой. Короче, придумаем.
Упрямства моему родственнику было не занимать — Георгий Семёнович Платов свято верил в свою мечту, а я уже давно бросила всякие попытки его разубедить. Только жалко было видеть, как с каждым годом фамильное наследство ветшало и приходило в упадок — не в пример дядиным планам.
Как-то он и вовсе заявил, что раз уж своих детей завести не сподобился, оставит усадьбу в наследство мне. Только я понятия не имела, что стала бы делать с грудой кирпичей, в которую оно рано или поздно превратится. Даже представить страшно, сколько в него нужно вложить, чтобы исполнить задуманное Георгием Семёновичем.