Тёмные волосы коротко острижены, уголки рта приподняты в хищной полуулыбке. Он расстегивает верхние пуговицы камзола и ослабляет ворот. Предвкушает представление. Ему нравится видеть меня столь беспомощной.
Я неправильно закляла браслет! Как я и велела, он не касается меня. Но всё равно приказывает снять одежду. Я не хочу этого делать! Не хочу так прощаться со своей главной девичьей добродетелью – честью! Ведь её не вернёшь.
Тем более – отдать её ему… этому чудовищу!
- Повернись лицом к окну, - ледяным тоном приказывает Кирел, поднимаясь с кровати.
И я повинуюсь, ненавидя себя в этот момент. В ушах звенит, и меня ведёт. Опираюсь ладонями на подоконник и поднимаю лицо к ночному небу, увенчанному тонким полумесяцем. Закрываю глаза и вдыхаю ночной прохладный воздух.
Подавляю желание перемахнуть через подоконник сию секунду…
На спину, между лопаток, ложится чужая ладонь. Холодная. Невольно выпрямляюсь, пытаюсь отодвинуться от него хотя бы на эту спасительную секунду. Слышу тихонький «тинк», и понимаю, что Кирел расстегивает корсет сзади.
Под ним у меня больше ничего нет. Каждый новый звук крючков отсчитывает секунды до моего позора. На меня накатывает такая безысходность, что я даже не шевелюсь, когда Кирел разъединяет последние.
С тихим стуком корсет падает к моим ногам. Принц прижимается ко мне со спины, его руки оглаживают мои плечи, свистящее дыхание частит. А я не дышу совсем.
- Какая же ты красивая, Арабелла, - напористо шепчет принц мне в волосы, - повернись ко мне лицом.
Когда же я не повинуюсь, он порыкивает.
- Это не просьба. Повернулась!
Закрываю глаза, потому, что это невыносимо. Оборачиваюсь, поджав губы от обиды и унижения. Ноздри лоскочет запах принца – древесной аромат с нотками ягод. Руки трясутся, а ноги дрожат.
Он смотрит прямо на меня. Я вижу это, когда открываю глаза. Кирел слишком близко, он просто вжимает меня в подоконник. Вижу, как он закусывает губу изнутри. Он ведёт пальцами по моим предплечьям, поднимаясь к плечам и ключицам.
Бесстыдно смотрит на мою грудь. Чувствую себя абсолютно беззащитной, несчастной и словно оплеванной. Он просто поедает меня глазами. Вижу, как он пожевывает губами, будто хочет меня укусить. Он и хочет, наверное.
Мимолётом замечаю на его шее рану. Такую же, как у него была на руке днём, только чуть более зажившую. И действую скорее, чем успеваю это осмыслить.