– Да погоди ты! Чуть больше часа прошло, а она уже со своим окситоцинчиком. Вы её отмыли?
– Мыла ей дали, воду включили. Что её, из шланга обдавать? Ой, попомните моё слово, Татьяна Георгиевна, измотает она всех слабостью родовой деятельности, а закончится всё операционной. Потому что и сама она измотается.
– Типун тебе на язык, Вера! Что ты вечно волну гонишь?!
– Да чувствую я…
– А ты не чувствуй. Ты исполняй. Как три фона проколем, так и думать будем. Ясно?
– Ясно! – вздохнула Вера Антоновна. Эта удивительная дама умела так вздыхать, что всем и всё сразу становилось предельно ясно. Вот сейчас Татьяне Георгиевне стало понятно, что эта пьеска в один вздох, означает не иначе как: «И не говорите потом, что я не предупреждала!»
– Сердцебиение плода нормальное?
– Пока да.
– Снимайте КТГ каждые полчаса. Валерий Иванович пришёл?
– Нет пока.
– Так разыщите!
– Александр Вячеславович его трижды по телефону звал, а сейчас вот лично на четвёртый этаж пошёл.
– Вот и прекрасно! Если что – если действительно что – немедленно звоните. Я пока тут.
Два часа Татьяна Георгиевна и Святогорский языками чесали. О чём? Да разве друзьям с немалым жизненным опытом за плечами не найдётся о чём поговорить какие-то смешные два часа?
Нет, чтобы покемарить, пока не началось…
Через два часа Вера перезвонила. Схватки у роженицы в изоляторе монотонные. Не усиливаются. Егорова всех извела. Слава богу, в родзале, кроме неё, никого. Пока… Хотя она, конечно, вроде как в изоляторе, но верещит как… В общем, сегодняшняя глухонемая с её мычаниями – ангельская музыка… Сердцебиение плода не слишком страдает, но эпизоды на КТГ есть уже такие, что… Гипоксия, в общем, начинается. УЗИ нормальное. Кроме гипотрофии плода, что, само собой разумеется при таком мамашином габитусе и образе жизни неудивительно, ничего не выявило… Линьков? Нет, Валерий Иванович не появился. Да, на мобильный ему звонили. Сказал, что у сынишки температура. А потом и вовсе мобильный отключил. Домашний тоже не отвечает… Что? Писать докладную, что дежурного доктора не было на дежурстве? А чего сразу я?.. Хорошо, хорошо, Татьяна Георгиевна. Напишу. Что я, не понимаю, что ли?!
– Эх, Аркадий Петрович. Всем насрать на мои одинокие розы. Почему бы мне не насрать на температуру сынишки Валерия Ивановича? Из уважения к его сединам?