– Знаю… ты не туда повернул. От молодежного клуба идешь прямо до трассы, резко налево, мимо хутора, опять налево, за горой резко вправо, от больших нераскопанных курганов резко вправо, потом снова резко вправо и снова резко налево. – Саяна при этом размахивала руками с расставленными пальцами, как эквилибрист. – И от сенокоса снова вправо! Я туда еду возила! Они платили. Но они уже уехали…
– Давно?
– Осенью. Раскопали и уехали.
– Золото нашли?
– Говорят, что нет.
В степи вокруг кургана, ссыхаясь под солнцем, дрожали неясные зеленые и желтоватые блики незнакомых трав. Саяна подтолкнула Сёмку к высокой куче земли, заросшей полынью. Это была земля с раскопанного кургана. Сёма с какой-то жалостью взглянул на каменную стену и обнаженное поле с постаментом посередине.
– Как здесь теперь голо… Кто там лежал?
– Жрица, по-моему.
– Неужели этому кургану больше четырех тысяч лет?
Сёма подошел к входу. Слева и справа возвышались две стелы. От них к ярко-коричневой, свежей, разрытой земле вели ступеньки. Сёма поднял с камня забытые археологами перчатки. Потряс их в воздухе. Сухая земля облаком слетела с них в сторону постамента.
Размеры кургана показались Сёме большим детским футбольным полем у него во дворе. С четырех сторон из наложенных друг на друга камней выпирали покосившиеся и не укрепленные теперь землей стелы. Снаружи стены – чуть выше Сёминого роста – подпирались большими плоскими камнями.
– Смотри! – Саяна бродила вдоль кладки. – Здесь есть первобытные рисунки!
Сёма провел пальцем по выбитому в камне изображению человека. Рядом, поверх точек, был нарисован другой человечек, только линиями.
– Это разные рисунки?
– Ну да, наверное… Приходили новые народы и строили курганы из старых могил.
– Давай возьмем кусочек?
– Дурак ты. Это же могила.
– Но ведь немцы увезли отсюда все, что смогли.
– Ну… – Саяна взяла Сёму за руку и вывела наружу.
– Ложись на землю… Чувствуешь ее?
Сёма послушно лег, закрыл глаза, моргая от рыжих солнечных слезинок.
– Представь, что тело твое – тряпка. А ты – вода. Просочись сквозь тряпку!
Саяна помолчала немного. Сёма лежал.
– А теперь крикни. Крикни так, чтобы земля прошла через твое тело и вышла твоей водой в небо. Давай! Кричи!
Сёма покорно и нервно вздохнул и, выгнув талию дугой над травой, закричал. Ноги раздвинулись, руки сжались в кулаки и сгребли траву. Но голос получился таким слабым в этих просторах… Где-то в полях, будто издеваясь, начала в той же тональности мычать корова.