Я разом ощутил жуткую безнадежность, Барбаросса и так может забрать себе Ламбертинию, в моем положении нечего и пикать.
Добрый Найтингейл вздыхал и смотрел на меня с сочувствием. В мудром взгляде я читал, что не стоило так вот поспешно хапать все земли, которые в силу каких-то причин удается захватить легко и быстро. Захваченное нужно еще и удержать, когда местные опомнятся… а если еще появится противник и со стороны, тогда вообще лучше все бросить и отступить.
А может, мелькнула неожиданная мысль, в самом деле бросить Скарлянды и Варт Генц? Я же снял с них такой урожай, о котором даже и не мечтал: все налоги сгреб в свой карман, собрал всех крепких молодых мужчин и создал две армии!
Барбаросса посматривал на меня исподлобья, что-то высчитывает, судя по глазам, наконец пробасил:
– Нет, наш Ричард не отступит.
– Гордость не позволит, – согласился Херлуф.
– Тогда он не государь, – обронил Найтингейл с глубоким сочувствием. – Он все еще рыцарь. Ему бы на турнирах!
Барбаросса прорычал:
– Нам всем жаждется оставаться только рыцарями. Однако… во имя счастья подданных мы ведь переступили… некую черту? И пусть запятнали свои имена в глазах обывателей, что ничего не понимают, но судят обо всем, но мы… терпим и работаем для их, сволочей, благополучия?
– Это мы, – буркнул Найтингейл, – мы уже битые, тертые, понявшие… А он еще вьюнош с чистым сердцем, хоть и старается казаться понявшим все, грязным и циничным.
– Потому, – произнес Херлуф с циничной усмешкой, – мне кажется, я выражу общее мнение, когда предложу просьбу о войне с этим Мунтвигом… так его зовут?.. оставить без ответа… в его же интересах. В интересах нашего друга принца Ричарда, а не Мунтвига, конечно. У каждого из нас свое королевство, которое охраняем и бережем, а это первая заповедь государя. Благо наших граждан должно быть для государя выше, чем жажда прославить свое имя в веках.
Слуги внесли на подносе жареное мясо, Барбаросса скривил рожу, остальные лишь скользнули хмурыми взглядами. На королевское угощение все-таки полагается подавать хотя бы целиком зажаренного вепря, оленя или быка, а тут всего лишь тонкие ломтики мяса.
Я сказал виновато:
– У нас не пир, а деловое совещание, потому просто перекус… да и надо заесть вино.
Барбаросса отмахнулся.
– Ладно, попируем позже.