Президент улыбнулся. Прошлые обиды
на Лихтенштейн? Пф-ф-ф! Какая ерунда!
Нахер этот Лихтенштейн. Это суша.
Земля и камни. А море — это свобода! Это мощь! Это будущее! Ради
такого можно и про старые обиды забыть. И даже помочь немного этому
пареньку. Пусть строит свои заводы.
Президент Тюркильмаз снова посмотрел
на портрет отца.
— Не волнуйся, папа, — тихо сказал
он. — Очень скоро твоя мечта сбудется.
Где-то в сердце Африки
Владения Папы Легбы
Папа Легба, скрючившись над мутной
лужицей теневой энергии, которая служила ему одновременно зеркалом,
телефоном и средством для пыток особо непослушных подчинённых,
пытался высмотреть, куда же, чёрт возьми, подевалась эта наглая
девчонка Аиша.
— Ну и куда ты свалила, зараза? —
прокряхтел он, вглядываясь в колышущуюся тьму. — Я же тебе такой
апгрейд приготовил! Болючий, правда, что капец… Но ты бы стала
гораздо сильнее! Могла бы мне служить верой и правдой… ну, пока не
сдохла от перенапряжения. Хи-хи!
Старик покачал головой, украшенной
неизменным цилиндром с перьями и костями. Аиша… сильная и
амбициозная. Но дура.
— Эх, молодёжь… Вечно у них какие-то
принципы, какая-то там «человечность»… — Папа Легба презрительно
сплюнул на пол. — Она не понимает! Настоящую силу можно получить,
только когда ты окончательно отбрасываешь всё это дерьмо! Когда
становишься чистой Тьмой! Когда…
Его собственная рука вдруг пошла
рябью, кожа почернела. Пальцы вытянулись, превращаясь в острые
когти. Затем рука покрылась блестящей чешуёй, а потом и вовсе
превратилась в длинное, зазубренное теневое лезвие.
Зрачки его глаз тоже устроили
дискотеку: то вспыхивали красным, то чернели, то зеленели ядовитым
светом, то становились абсолютно белыми, как у слепца.
Папа Легба полюбовался
трансформацией, а затем рука снова стала обычной — морщинистой,
старческой, с крючковатыми пальцами.
— Ладно. Как говорится, баба с возу
— кобыле легче. Раз она решила, что умнее всех, то мне же лучше —
больше усиления достанется.
В этот момент в его хижину,
спотыкаясь и размахивая руками, ворвался один из его прислужников.
Мужик был явно напуган, глаза бегали, а руки тряслись.
— Господин! Там!.. — начал он,
задыхаясь.
— ТИХО! — рявкнул Легба так, что
мужик аж подпрыгнул.
Папа Легба, даже не поворачивая
головы, вытянул руку. Невидимая теневая хватка схватила прислужника
за горло и подняла в воздух.